Любим Иванов получал жалованья в год 16 рублей 38 копеек и полный наряд платья, что по тому времени составляло значительную сумму. Органы и цимбалы составляли необходимую принадлежность Потешной палаты, и при них находились игрецы: Томила Михайлов Бесов, Мелентий Степанов и Андрей Андреев. Во время свадьбы Михаила Федоровича государя тешили скрипачи: Богдашка Окатьев, Ивашка Иванов, Онашка да новокрешеный немчин Арманка. В 1630 году часовых дел мастера голландцы Анс Лун и Мелхарт Лун привезли в Москву орган, в котором они устроили соловья и кукушку, певших своими естественными голосами. Орган этот был украшен резьбой, расцвечен золотом и разными красками и куплен Михаилом Федоровичем за 2676 рублей, да, кроме того, он давал этим голландцам за их игру на органе два раза по 40 соболей и угощение. Голландцам поручено было выучить наших мастеров делать органы, и через семь лет они стали делать их уже настолько удовлетворительно, что их инструменты сделались с тех пор обыкновенной потехой в Москве и посылались в подарок иноземным восточным государям. Так, послан был орган московской работы персидскому шаху.
Царь Алексей Михайлович облагородил эти потешные представления: при нем начались уже настоящие пьесы, преимущественно мистерии. Впоследствии, когда царь женился во второй раз – на Наталье Кирилловне Нарышкиной, во дворце разные забавы умножились, так как молодая царица была очень веселого нрава. Царевна Софья, дочь Алексея Михайловича от первого брака, набрала из окружавших ее девиц и царедворцев труппу и играла с ними на сиене довольно часто. Театральные потехи продолжались во дворце до времен Петра I, который приказал построить для них отдельную «комедиальную храмину» на Красной площади. Между прочим, в Потешном дворце проживали и переводчики из Посольского приказа, которые переводили для царя иностранные газеты.
Небезынтересно заметить, чем сделался Потешный дворец, когда там прекратились театральные представления.
Общественное спокойствие и личная безопасность, охранение собственности от воров и мошенников, порядок и тишина Москвы в конце XVII столетия были вверены попечению и наблюдению стрельцов. Тогдашнее полицейское управление не имело еще никакой правильной организации. Ночью берегли город от пожара, воров и разбойников решеточные сторожа и воротники. Первые выбирались из посадских, слободских, дворовых людей и церковнослужителей. Решетники караулили при решетках, которые ставились на ночь на больших улицах, в переулках, на перекрестках. Воротники у городских ворот большей частью были стрельцы. С закатом солнца ударял в Кремле колокол, наступали по-тогдашнему часы ночи, ворота запирались по Кремлю, по Китай-городу и Белому с Земляным городом. Днем по всему городу ходили караульные стрельцы и исполняли полицейские уличные обязанности: прибегали на помощь кричавшим «караул», ловили воров, брали пьяных, наблюдали за продажей табака и вина. В Кремле учреждены были из стрельцов постоянные караулы как в самом
