позади. Вместе с «боингом» радостно вздохнули и большинство пассажиров – кто втайне, а кто и в открытую: «Ну, слава Святой Деве, наконец-то мы на земле, мы дома!»
Море в голубоватой дымке с одной стороны, буровато-зеленые горы – с другой, а между ними серое бетонное поле, заставленное белыми самолетами всех типов, величин и «вероисповеданий», то бишь авиакомпаний разных стран. От самолетов, ввиду их удобства и скорости, не отказываются ни христиане, ни мусульмане, ни представители прочих, даже самых ортодоксальных конфессий.
В суетливой толпе пассажиров, спешивших получить свой багаж и пройти таможенный досмотр, заметно выделялись трое мужчин явно спортивного, крепкого сложения. Двоим из них было, вероятно, около тридцати, третий был немного старше, хотя, когда мужчина не то от недовольства, не то по привычке начинал хмуриться, то ему смело можно было дать и все сорок.
Мужчины подхватили свои дорожные сумки и пару объемистых спортивных баулов и двинулись в сторону стойки таможенного досмотра. Дождались очереди, плюхнули сумки и баулы на ленту транспортера и приготовили документы.
– Вы из России? – просматривая паспорта и декларации, профессионально любезно поинтересовался толстый таможенник с завидной пышности усами. – Цель приезда – спорт. О, бейсджамп! Будете у нас прыгать? Сальто-Анхель, си?
– Именно, сеньор, оттуда и сиганем… – по-испански ответил Орехов и сдержанно улыбнулся толстяку, постоянно сбивавшемуся с английского на родной язык великого героя Боливара. – Сумки можно забирать?
– О, да-да, все в порядке, сеньоры. Мы не станем потрошить ваши парашюты, вы можете не беспокоиться, – таможенник прошлепал визовые отметки. – Велкам, добро пожаловать в Венесуэлу, сеньоры!
Проводив русских парашютистов-экстремалов не то сочувствующим, не то завистливым взглядом, таможенник переглянулся с напарником, работавшим неподалеку, и украдкой повертел пальцем у виска: «Крейзи…»
– Так, а это еще что? – майор резко развернулся и, придавая лицу чуть ли не зверское выражение, направился к суетливо метавшейся неподалеку богемного вида девице, что-то деловито командовавшей своему расхристанному напарнику, уже наводившему на русских парашютистов дорогую кинокамеру. – Парень, ты камеру от греха убери…
– Оу, русские бейсджамперы! Эксклюзив! Мы с телевидения, – еще пуще засуетилась девица, но Орехов непреклонно покачал головой.
– Никаких съемок, сеньора! Немедленно удалите кадры, – и пояснил задохнувшейся от возмущения девушке: – У нас уже есть строжайшая договоренность с одной из известных TВ-компаний – все до единого кадра с нами и нашими прыжками принадлежат им. Таковы условия наших спонсоров. Простите, сеньора, но вы должны нас понять – это бизнес.
– Нам только на местном ТВ засветиться не хватало, – ворчал майор, возвращаясь к своим бойцам. – Сохранишь тут секретность, блин, – фотографы
