Петра. Но что касается прекращения войны с Пруссией и похода в Данию, то тут бредовость поступков императора очевидна.
Вот, к примеру, Александр Бушков пишет: «Достаточно взглянуть на подробную карту, чтобы убедиться: держава, владеющая Шлезвиг-Гольштейном, автоматически получает два важнейших военно-стратегических преимущества: во-первых, открывает своему флоту доступ в Северное море, во-вторых, способна без особого труда блокировать выходы из Балтийского моря. Шлезвиг – это ключ и к Балтике, и к важнейшим торговым путям, связывающим Англию с остальным миром».
Далее идут рассуждения о важности Шлезвига, из-за которого Пруссия дважды (в 1848–1850 гг. и в 1864 г.) воевала с Данией и т. д.
Ну что же, возьмем карту и посмотрим – где Шлезвиг, а где Датские проливы, связывающие Балтийское море с Северным. Но вот если бы Россия построила две большие военно-морские базы в Шлезвиге – одну на Балтике, другую на Северном море в Киле, да еще базу на острове Гельголанд. Да еще завела бы два больших флота в каждом из морей, а заодно прорыла бы Кильский канал… То вот тогда действительно Российская империя могла бы контролировать Датские проливы. Предполагать такое можно только в очень сильной стадии опьянения.
Наследственное владение Петра III могло стать лишь обузой для России, которая все равно никогда не смогла бы его долго удерживать. Это прекрасно понимала Екатерина II, которая отказалась за себя и за несовершеннолетнего цесаревича Павла Петровича от прав на Голштинию.
Итак, с Голштинией все ясно. Но вот более сложный вопрос – была ли права Елизавета Петровна, присоединив к России Восточную Пруссию? Как мы уже видели, к концу 1761 г. Фридрих Великий был на грани поражения. Поэтому вполне вероятно, что если бы осенью 1761 г. Елизавета стала дееспособной хотя бы на год, в 1762 г. был заключен бы мир, по которому Восточная Пруссия стала бы русской губернией. Но вот сумела бы империя ее удержать? Ведь Восточная Пруссия к тому времени была с трех сторон окружена землями Речи Посполитой и не имела сухопутных границ с иными государствами. А по морю сообщение Восточной Пруссии с Россией могло осуществляться лишь с июня по ноябрь. Так что без полного раздела Речи Посполитой, осуществленного в 1795 г., удержать Восточную Пруссию было практически невозможно.
Самый же важный здесь вопрос: а зачем вообще России Восточная Пруссия? Ну как же! Это далеко выдвинувшийся на запад бастион, защищавший Россию. А главное, русские императоры становятся полноправными германскими монархами и смогут на законном основании вмешиваться в дела всех германских гособразований.
Увы, Восточная Пруссия с немецким населением, включенная в состав России, привела бы к германизации нашей страны. И так Петр I и его наследники привели к руководству Россией, ее армией и наукой немыслимое число немцев. Внутри империи уже существовало немецкое царство на территории Прибалтики.
Сейчас ряд либеральных авторов утверждают, что-де немецкого засилья на Руси в XVIII–XIX веках вообще не было и что против мудрых и достойных германских
