style="font-size:15px;"> Жить одному было невмоготу, и Холера подумывал присоединиться к какой-нибудь компании. Однако понимал, что тогда придется подчиниться вожаку, и если привести компанию в бункер, то хозяином здесь он уже никогда не будет. Потому не спешил, хоть и страдал от одиночества.
И вот уже по первым морозам увидел на автобусной остановке зябко кутавшуюся в старую облезшую синтетическую шубейку Герлу. Это была молодая еще бомжиха из компании Дятла, обитающей в районе Вознесенского храма. Подсев к женщине, Холера узнал, что Дятел выгнал ее из-за того, что она имела непрезентабельный, по его мнению, вид, в следствие чего ей плохо подавали на паперти.
Не долго размышляя, мужчина решил, что эта встреча предопределена судьбой, и пригласил Герлу в свое жилище. С тех пор они и жили вдвоем более полугода словно брат и сестра. На мужа Холера не тянул из-за своей мужской несостоятельности, да Герле это, похоже, и не надо было. По крайней мере, она ни разу не поднимала этот вопрос.
– 13 -
– Холерик, Холерик, блин! – наконец-то он услышал голос подруги, в котором сквозило крайнее изумление. – Холерик, там, блин, мужик в кустах спит! Голый!
– Тамар, ты пожрать чего принесла? – пропустив мимо ушей известие о голом мужике, жалостливо простонал Холера.
– Да на, жрун, жри, – сунула приятелю набитый чем-то полиэтиленовый пакет Герла и, наблюдая, как тот суетливо вытряхивает снедь прямо на землю, попыталась вновь донести до него информацию об увиденном в ближайших кустах, куда зашла было справить малую нужду: – Слышь чо говорю? Мужик голый вон в тех кустах лежит.
– Кафой муфык? – прошамкал набитым ртом Холера.
– Голый, блин.
– А он живой? – бомж перестал двигать челюстями.
– Живой. Я поначалу тоже, блин, подумала, что дохлый. Но присмотрелась – дышит, блин.
– Тамар, – забросив первые куски в желудок, Холера уже не чувствовал особо зверского голода, а потому смог говорить спокойно, одновременно тщательно пережевывая пищу, – а ты блины печь умеешь?
– Какие, блин, блины? – не поняла та, но все ж ответила: – А хрена ль их печь? Не велика премудрость.
– А чего ж ты ни разу не пекла, а?
– Ты чо, Холерик? – возмутилась Герла. – Я ж тебе говорю, там мужик голый в кустах. Здоровый, между прочим, такой мужик, культурный. А ты, блин, блины какие-то печь надумал.
– Тамар, ну накой мне голый мужик, а? Я ж не гомик какой. Кстати, а как ты определила, что он культурный? Он что, храпит как-то по-интеллигентному?
– При чем здесь храпит? У него мышцы знаешь какие?! Как у этого, ну того, что грелки надувал, царствие ему, блин, небесное.
– Ясно, – понял наконец Холера, что хотела сказать подруга. – Ну, пойдем, позырим на твоего культуриста-эксбициониста.
И действительно в зарослях
