положил ладонь на пальцы моих обеих рук, нервно сплетавших различные узоры.
Этот простой жест дал мне понять, что случилось что-то серьезное. Я заставила свои руки успокоиться.
– Но ведь вы же сможете дать ему что-нибудь от этого, да? Если это вирус, его же можно вылечить? Антибиотиками или… чем-то другим? – Я посмотрела на сопровождавшего нас молодого врача. Он смущенно поигрывал наушником висевшего у него на шее стетоскопа, и я вдруг поняла, зачем он здесь. Чтобы научиться озвучивать чрезвычайно страшные новости и диагнозы родственникам больных. Ну что ж, ему придется учиться этому в другой раз, на другом больном, потому что я просто-напросто не собиралась принимать этот диагноз. Я снова перевела взгляд на пожилого доктора, который с сожалением покачивал головой из стороны в сторону.
– Вирусная кардиомиопатия возникает, когда вирусная инфекция вызывает состояние, называемое миокардитом, результатом которого становится утолщение миокарда и расширение желудочков сердца.
Я нетерпеливо затрясла головой.
– А можно простыми словами?
Я впервые увидела за белым халатом врача живого человека: взгляд его смягчился, когда наши глаза встретились.
– Если объяснять на пальцах, то ваш муж…
– Дэвид, – вставила я.
– Дэвид, – продолжил врач, – подхватил вирус, который поразил мышцы его сердца, разрушая их.
Я громко сглотнула.
– А как эти мышцы лечить? Что вы делаете, чтобы они снова пришли в норму? – Он молчал. – Что вы хотите мне сказать? Что их нельзя вылечить?
Доктор медленно наклонил голову, похоже, чтобы дать мне время вникнуть в слова, которым было суждено изменить мое будущее. Только тогда я этого не поняла.
– В реальной жизни Дэвид будет страдать от нарастающей одышки, утомляемости и головокружения. Нам необходимо провести дополнительные исследования и найти способы облегчить его состояние. Однако в данный момент вам нужно четко представлять себе, что ему придется радикально изменить свой стиль жизни в соответствии с его состоянием, пока мы найдем способ замедлить ухудшение его здоровья.
– А если вы не сможете его замедлить?
Врач посмотрел на меня так, словно мне не стоило задавать этот вопрос, но он, очевидно, знал, что я его задам.
– Давайте решать проблемы по мере их возникновения, хорошо?
Я решительно замотала головой.
– Нет, – заявила я, ошеломив обоих врачей своим напором. – Давайте решать их теперь. Я должна все знать. Он… У него… – Несмотря на всю демонстрацию силы, я так и не смогла решиться задать следующий вопрос одеревеневшими от ужаса губами. Я попыталась зайти с другой стороны: – Его… его жизни что-то угрожает?
Врачу понадобилось семь секунд, каждую из которых я отсчитала про себя, чтобы озвучить самую печальную новость, которую я слышала за всю свою жизнь.
– С большой вероятностью – да.
В
