в условиях кризиса. Возникла реальная опасность социального взрыва. А планы индустриализации выглядели обреченными на провал.
Стройки, которые уже были начаты, пришлось бы очередной раз «замораживать», сворачивать работы. Затраченные на них огромные средства пошли бы насмарку. Вложенный труд пропал бы зря. Котлованы и фундаменты намеченных заводов засыпало бы снегом, залило бы дождями. Купленное за границей оборудование ржавело бы на складах… И ведь такое произошло бы уже не в первый раз! Аналогичные вещи случились и в 1925, и в 1926 гг. В общем, выходило – задумывайте, планируйте свою индустриализацию, тратьте на нее деньги. А потом по каким-то причинам все сползет на нет. И снова будете планировать, тратиться, кормить иностранных поставщиков. Россия получалась обреченной на такие безрезультатные дергания на одном месте, разбазаривая свои национальные богатства…
Но на этот раз Сталин решил вырваться из «заколдованного круга». Вырваться методами «военного коммунизма». В январе 1928 г. Политбюро приняло постановление о насильственном изъятии излишков хлеба. Для этого создавались специальные отряды из коммунистов, привлекалась деревенская беднота, возглавить кампанию должны были высшие руководители – сам Сталин выехал руководить заготовками в Сибири. Что ж, зерно собрали. Но точно так же, как в Гражданскую войну, «чрезвычайные меры» сопровождались колоссальными злоупотреблениями. Партийцы и активисты из голодных городов ринулись трясти «сытую» деревню. Хлебозаготовки нередко выливались в грабежи, сопровождались насилиями. Хватало и охотников отличиться, перевыполнить показатели, для чего выметали амбары не только кулаков, а середняков, бедняков.
В ответ вспыхнули крестьянские восстания. Их жестоко подавляли, но это не помогало. В апреле было зафиксировано 36 бунтов и мятежей, в мае 185, в июне 225. Надо сказать, что советское руководство погромов деревни не предписывало и не приветствовало. В апреле 1928 г. объединенный пленум ЦК и ЦКК хотя и отметил общий успех кампании, но вместе с тем осудил «извращения и перегибы, допущенные местами со стороны советских и партийных органов», которые «фактически являются сползаниями на рельсы продразверстки». Но постановление ничего не изменило. Соблазны всевластия, возможности пограбить оказывались слишком сильными. 16 июля 1928 г. вышла директива замнаркома юстиции РСФСР Крыленко, запретившая такие меры, как обходы дворов в поисках хлеба, незаконные обыски и аресты, закрытие базаров. Предписывалось прекратить все уголовные дела по статье о спекуляции, которые ретивые исполнители завели против середняков и бедняков. А 19 июля правительство постановило отменить «чрезвычайные меры» при хлебозаготовках. Лишь после этого восстания пошли на убыль (в июле их случилось 93).
Но в ходе кампании подтвердилось, что скупка сельхозпродукции производилась через кулаков. Поэтому Сталин приходил к выводу: «Пока существуют кулаки, будет существовать и саботаж хлебозаготовок…
