себя лишь «учеником» Владимира Ильича, то претензии Троцкого вознестись выше «божества» нетрудно было преподнести чуть ли не кощунством. Противники Льва Давидовича объявили по всей стране «литературную дискуссию». Привлекли недавно созданный институт марксизма-ленинизма. Его сотрудники перелопатили труды и письма Ленина, и на голову Троцкого вывернули все эпитеты, которыми вождь награждал его в периоды партийных ссор: «Иудушка», «Балалайкин» и пр. Дискуссия вылилась в кампанию под лозунгом «Похоронить троцкизм». Взгляды Льва Давидовича объявили антиленинскими, его предложения о сворачивании нэпа расценивались как отклонения от «линии партии».
Оскорбленные Каменев и Зиновьев рвали и метали, требовали исключить его из Политбюро, из ЦК и вообще из партии. Однако Сталин неожиданно выступил куда более миролюбиво. Почему? Да потому что и Каменев с Зиновьевым были для него не друзьями. От них тоже предстояло избавиться, а для этого Троцкий еще мог пригодиться. По предложению Иосифа Виссарионовича Льва Давидовича только отстранили от должностей наркома по военным и морским делам и председателя Реввоенсовета. Вместо него назначили Фрунзе – очень популярного в армии и убежденного противника Троцкого.
А новая партийная схватка не заставила себя ждать. Она началась уже весной 1925 г. – в ходе споров о судьбах нэпа. Ведь в данном вопросе Зиновьев и Каменев являлись единомышленниками Троцкого, настаивая, что нэп пора сворачивать. Однако Сталин во всех подобных обсуждениях и дискуссиях выработал очень мудрую линию поведения. Предоставлял противоборствующим сторонам сцепляться друг с другом и поначалу не примыкал ни к кому. Таким образом, он оказывался «над схваткой», в роли третейского судьи. А партийная масса привыкала, что позиция Сталина взвешенная, выверенная, то есть самая верная. В данном вопросе он принял сторону Бухарина и Рыкова, ратовавших за углубление нэпа.
Искренне ли? Или только из желания избавиться от «соправителей»? Судя по всему, искренне. С точки зрения благосостояния народа программа Бухарина и впрямь выглядела предпочтительнее – богатеют и множатся крестьянские хозяйства, увеличивается количество их продукции, развивается легкая промышленность, а все это даст средства для развития тяжелой. Вроде бы получалось достичь социализма без новых катастроф, погромных кампаний, лишений. Существуют свидетельства, что Иосиф Виссарионович в этот период высоко оценивал Бухарина. Сотрудник сталинского секретариата А. Балашов рассказывал Д. Волкогонову, что мнение идеолога партии было очень важно для генерального секретаря при выборе собственной позиции. Политбюро собиралось не всегда, часто по тому или иному вопросу голосовали и писали свои мнения на специальных бланках. Когда такие бланки приносили Сталину, он первым делом интересовался, как проголосовал Бухарин.
Апрельский пленум ЦК 1925 г. принял именно эту программу. Снижались налоги с крестьян, увеличивались кредиты, разрешались
