помещений и, пробравшись мимо охраны, достигли королевского крыла. Луи огляделся и, крепко схватив Сандра за руку, втащил принца в его покои.
– Тише-тише, – прошептал кортодэсец, закрыв за собой дверь. Затем он подошел к шкафу и достал оттуда спальную одежду принца. Кинув ее на широкую кровать с бархатными подушками и простынями, Луи сказал: – Одевайтесь и ложитесь, ваше высочество.
Сандр по-детски усмехнулся, но тут же демонстративно зевнул. Луи дождался, пока принц заберется под одеяло, а затем склонился над ним, упираясь ладонями в кровать.
– Приятных снов, – прошептал он.
– Учитель, вы сказали, что мой отец рассказал мне не все. О чем он умолчал? – сонно поинтересовался мальчик.
– Станешь чуть старше, и я расскажу тебе. Все расскажу. Твой отец тоже знает не все, – Луи тяжело вздохнул и как-то странно встряхнул плечами. – Спи, наследник. Пусть ангелы оберегают твой сон.
Сандр еще раз зевнул и закрыл глаза. Луис еще буквально несколько секунд смотрел на него, а затем поспешил покинуть комнату. Больше всего ему хотелось тогда лечь на кровать и уснуть, однако он понимал, что, к сожалению, так хорошо не будет. Едва он переступил порог своих покоев, как ему навстречу из-за ширмы выскочила его жена – Ливэ́ра, со свечой в руке. Единственный источник света отражался в глубоких глазах его жены и делал ее взгляд пугающим, еще более мрачным, чем он был в тот миг. Луи оглядел ее с головы до ног. Ливэра была одета в белую ночную рубашку, плотно облегающую ее стройное тело. Советник даже удивился, что вообще перестал чувствовать что-либо, глядя на эту женщину. А ведь когда-то он ее любил.
– Где ты был? – твердо проговорила жена. Луис на миг замер, обдумывая, что сказать.
– Ну вот, снова, – устало протянул он и успокаивающе погладил Ливэру по лицу. Она резко отступила назад, едва касаясь босыми ногами пола.
– Где ты был? – вновь спросила она, а когда Луи развел руки в стороны, женщина не выдержала и затряслась, то ли от ярости, то ли от слез. Кортодэсец поспешно выхватил у нее подсвечник, чтобы она не выронила его, и поставил на столик, что стоял возле двери.
– Тише, Лив… – начал было он.
– Не трогай меня! Не смей называть меня Лив! Я устала терпеть! – выкрикнула она, но тут же прикрыла рот руками, вспомнив, что в замке все спали. Следующие слова напоминали шипение кобры: – Я тоже живая. Прошло несколько лет с тех пор, как наш ребенок родился мертвым. Я была на грани, я ужасно страдала, но тебя волновала только твоя собственная боль. Ты ни разу не поддержал меня, не успокоил. Стал исчезать по ночам. Ты даже не попытался вновь завести ребенка. Я понимаю, что мы уже давно решили терпеть друг друга, чтобы не вызывать лишних разговоров при дворе. Я-то роль верной жены играю, а вот ты…
– Уверяю тебя, Ливэра, я тоже. И вообще, сейчас не время для такого разговора.
– Ха! Не время! – она гневно взглянула
