style="font-size:15px;"> Нельзя с уверенностью назвать Вестерлейл тюрьмой. Если соотносить это строение с земными постройками, то оно скорее напоминало неприступный форт. Вокруг него не было ни стены, ни рва. В этом не было необходимости. Души насильно затаскивали туда. Не только в долине Потерянных душ уничтожались сущности. Вестерлейл в переводе с демонического языка означал «улей энергии». В том месте из душ получали так называемую черную энергию, которая потоками кружилась вокруг внешних стен замка и постепенно поднималась все выше и выше. А там собирались аданейцы и поглощали образовавшиеся сгустки энергии. Излишки улетали в мнимые небеса и темнели, образуя черные облака. Таков был тридцатый уровень аданея.
Рифус Эверли пробыл пленником на тридцатом уровне два с лишним года. Призрак нашел его лишь благодаря своим внутренним ощущениям. С их помощью он мог обнаружить кого угодно. Даже когда Фредрик появился в огромной черной зале, освещенной тысячей колышущихся огней, он сразу же почувствовал местонахождение эльфа.
Зал был огромен. Его создали из черного материала, напоминавшего стекло, вот только стены и потолок не были прозрачными. Напротив, они были настолько темными, что поглощали весь свет прыгающих огней.
Какое-то время было слышно лишь потрескивание факелов. Призрак медленно заскользил по воздуху, разрезая мрак. Его еле видные контуры сверкали при свете красных языков пламени. Чем дальше двигался призрак, тем выше поднимались гладкие черные полы. Они, подобно ступеням, уходили ввысь, в темное пространство, спрятанное под огромными сводами. Фредрик ненадолго остановился и взглянул на помост в форме треугольника, расположенный на самом верхнем уровне полов. Все это место напоминало большой жертвенный алтарь. Отчасти так оно и было. Призрак не спеша приблизился к каменному треугольнику и увидел Рифуса Эверли. Эльф был прикован железными путами за руки и за ноги. Его с трудом можно было узнать. Если бы не медленно поднимавшаяся и опускавшаяся грудь, король сошел бы за мертвеца. Бледная кожа буквально обтягивала кости, от этого и без того острые эльфийские черты стали просто уродливыми. Руки словно палки, впрочем, как и ноги. Волос не осталось. Эльф был без сознания, и сложно было сказать, очнется ли он когда-нибудь. От этого зрелища контуры Фредрика слегка заколыхались, и он ненадолго стал прежним.
– Всемогущие боги, – одними губами произнес граф, с ужасом глядя на пленника. При этом он мысленно отметил, что только такие картины могли возвращать ему разум.
Когда Фредрик осторожно коснулся руки Рифуса, тот резко открыл свои огромные глаза и выгнулся вперед. Железные путы зазвенели, а граф слегка вздрогнул, но руку не убрал.
– Рифус, – позвал он несчастного и опустился на одно колено, чтобы лучше видеть лицо эльфа в темноте.
При виде темных глаз Фредрика эльф еще шире открыл глаза. При таком худом лице взгляд казался сумасшедшим.
– Рифус, – вновь
