не удастся все испортить! Знаю, ты тоже думаешь, что я простой пастух и принял ее вежливые беседы за внимание к себе, а сострадание – за любовь. Да, может, оно и так, может, я все выдумал.
Акива сделал паузу, в то время как дождь продолжал лить все сильнее. Промокший до ниточки, он не обращал на это никакого внимания, поскольку уже решился на отчаянный шаг ради любимой.
Я больше не могу ждать и терпеть неизвестность, я сейчас же пойду к Кальбе Савуа и поговорю с ним, и будь что будет. Может быть, он поймет меня и согласится отдать за меня Рахель, а если нет – я готов расстаться с жизнью… Мне не нужен мир без нее.
Акива поднялся и как был – в грязном одеянии – решительно направился к дому Кальбы Савуа. Он вытирал слезы рукой и мысленно складывал слова, которые скажет отцу Рахель. Слезы не переставали течь по его щекам, и он смахивал их облепленной глиной ладонью. «Откуда они берутся, проклятые слезы, я же с самого детства не плакал, – думал Акива, – наверное, после встречи с Рахель моя душа отогрелась и в ней проснулось все, что спало так много лет».
Подойдя к дому, пастух увидел, как преклонных лет слуга запирал двери дома на ночь. Акива обратился к нему с просьбой провести его в дом для встречи с Кальбой Савуа. Слуга, увидев пастуха в таком неприглядном виде, попытался выяснить, что произошло, но Акива настаивал, чтобы тот провел его в дом. Рахель, чьи окна выходили во двор, услышала спор двух мужчин и выглянула в окно. Увидев, что старый слуга не пускал Акиву в дом, она быстро оделась и спустилась вниз.
– Что случилось? – обратилась Рахель к слуге.
– Пастух Акива хочет говорить с твоим отцом, госпожа. Я ему говорю, что сейчас неподходящее время и Кальба Савуа отдыхает, – объяснил растерянный слуга.
– Иди в дом, я сама с ним поговорю, – приказала Рахель.
Девушка подошла к измазанному грязью и дрожащему от холода Акиве. Вода стекала с его одежд, а из глаз все еще текли слезы, но это уже были слезы счастья, а не печали.
– Акива, – Рахель с тревогой взглянула в его лицо, – что произошло? Почему ты хочешь видеть моего отца, тебя кто-то обидел?
– Нет, – смиренно ответил Акива, низко опустив голову, чтобы Рахель не видела его слез.
– Ты весь промок, ты же заболеешь… Подожди, я принесу тебе теплые вещи, – произнесла Рахель.
Акива, не обращая внимания на слова девушки, задал самый главный для него вопрос:
– Рахель, мы не виделись три дня, и я очень волновался, думал, что с тобой что-то случилось. Почему ты не пришла к реке, я тебя чем-то обидел?
– О чем ты говоришь, Акива! Чем ты можешь меня обидеть? Я уезжала из Иерусалима с отцом.
– Куда вы ездили?
Рахель, обеспокоенная видом Акивы, не ответила на его вопрос, но сказала:
– Подожди здесь, я сейчас принесу тебе одежду, попить и поесть.
