еду, куски грубого хлеба и полусырого мяса – закованным в железо гребцам требовалась сытная еда. Бадья была на все случаи, потому что в ней же подали в трюм и воду для питья.
Люк захлопнулся и через некоторое время из-под палубы послышались глухие звуки барабана, мерно отбивающего и задающего такт взмахам сорока пар весел. Галера плавно отошла от причала, развернулась и медленно заскользила к выходу из гавани. Буцин подошел к фальшборту и стоял рядом со Славиусом, потом сказал:
– Что, страшно покидать землю. Ничего, привыкнешь. В море лучше, чем на берегу, спокойнее.
Славиус смотрел на удаляющийся берег с холодеющим сердцем. Там, на берегу осталась сестра Русана, и кто знает, какие унижения ей приходится сейчас терпеть. Он должен, но не в силах ей помочь. Сможет ли он вернуться, чтобы выполнить свою миссию, клятву в исполнении которой он дал себе там, в бараке, когда находился между жизнью и смертью? Чтобы вернуться, нужно было выжить, и это было пока его первоочередной задачей.
Глава 4
Первое плавание запомнилось Славиусу надолго. Все было необычно и непривычно для мальчика, никогда ранее не видевшего моря. Ощущение незащищенности и хрупкости судна перед мощной стихией долго не покидало его, но постепенно это чувство исчезло, и он стал привыкать к жизни на море. Ему не раз пришлось отстаивать свое достоинство и место в коллективе в жестоких драках. Самого младшего посчитали и самым слабым, и каждый норовил за счет него утвердиться в своем превосходстве. Славиус, не задумываясь, бросался в драку по любому поводу и вскоре уже никто не пытался отнять у него кусок или обидеть словом.
Жизнь на море шла размерено и по раз и навсегда установленным правилам. Команда поднималась с восходом солнца и начиналась рутинная работа. Утром отстегивали цепи от ножных кандалов, которыми мальчишек приковывали к железному кольцу на бушприте, но сами кандалы снимать не разрешалось. Только Буцин ходил без них, но если гортатор был в плохом настроении, то и для вожака не делалось исключения.
Два раза в день подавали воду и еду в нижний трюм, и это была самая тяжелая работа. Иногда по утрам из зловонного чрева галеры подавали изуродованные трупы гребцов. Их бросали за борт без всякого сожаления на съедение рыбам. Внизу тоже шла борьба за лучшую долю и место под «солнцем» и в ней были победители и побежденные. Но не всегда эти трупы были результатом драк между гребцами. Иной раз надсмотрщики могли переусердствовать, и их кожаные бичи, с вплетенными полосками свинца, отправляли на тот свет какого-нибудь бедолагу. Это был искаженный слепок внешнего мира с теми же звериными законами.
В течении дня ребятня помогала матросам по работе на судне, драила палубу и чистила снаряжение. Старшие помогали в установке паруса при попутном ветре и осваивали морскую науку. Такая жизнь не шла ни в какое сравнение с жизнью в бараке и выматывающим трудом на плантациях. Работы тяжелой было
