Рамон. – Ведь мы не за этим сюда пришли. Не убегать.
– А зачем?
Дорога, прямая как стрела, упиралась в горизонт. Рамон ехал на шестидесяти километрах. Не хотел рисковать.
– Я наемник, Ефимыч. В моем мире есть посредник, он знает все о вратах и соседних слоях. Через него меня нанимают. Выполнив задачу, я возвращаюсь домой. Тратить деньги. Сейчас я работаю на Форт. Полина тоже. Мы из одного мира.
Кадилов докурил сигарету и выбросил бычок. В окно.
– И ты, Никита, никогда не был в оккупированных слоях?
Рамон покачал головой.
– Ясно. Только авангарды.
– Вроде того. А ты?
– По-всякому.
– Я хотел сказать – сейчас.
– А… – Кадилов на некоторое время задумался. – Иисус сказал мне: иди в сей край, истребляй нечисть.
– Я серьезно.
– И я. Видишь ли, Никита, у оккупированных реальностей нет будущего. Лишь надежда. Они собирают отовсюду таких, как мы. Отдают последнее. Форт – их последний шанс. Собрать армию и двинуться в крестовый поход. Вернуть свое. Пусть не все. И не сразу. Ты приехал за деньгами. А я просто должен был. Понимаешь?
– Кажется, да.
– Переверты – как саранча. Они рвутся во все параллели, вытесняют наш вид. Замещают собой. А здесь… они сломают себе зубы.
– Почему?
Ефимыч достал еще одну сигарету.
– Командование Форта хочет открыть врата. У себя. Для этого нужно несколько человек, сильных магов. Представителей разных каст. Один из них – я. И, возможно, Азарод.
Рамон сбросил скорость до пятидесяти. Трасса была отвратительной.
– И что? В Форт начнут стекаться добровольцы?
– Не то слово. Формирования. Если мы победим тут, опробуем схему на других слоях.
Рамон кивнул. Предстоящее побоище его не вдохновляло. Слишком смахивает на тупую мясорубку. Оборотни действуют умнее. Да и не под силу Форту собрать такую армию. Это индустриальный мир. До вторжения здесь жило несколько миллиардов людей. Пусть остался миллиард. Пятьсот миллионов. Все равно – слишком много.
– Не прокатит.
Ефимыч выпустил дымное колечко.
– Ты плохо знаешь врага, Никита. Переверты неорганизованны. Они атакуют стаей, как звери. Они и есть звери. Тактическое мышление у них недоразвито, поступками правят инстинкты.
Рамон фыркнул.
– Однажды мне довелось держать оборону в заброшенном доме. Пятнадцать человек, все вооружены. Мы контролировали дверь, чердак, окна второго этажа. На первом заколотили все щели, настроили баррикад из мебели. Твари забрались на крышу с соседнего дома, спрыгнули на балкон и загрызли двоих наших. Затем попали внутрь… Уцелели немногие.
– Надо было поставить автоматчика на крыше.
Рамон не ответил.
Машина въехала на мост. За ограждением в ярких солнечных лучах серебрился левый приток Нимана. На карте он назывался Потаром.
