Внизу, в гостиной.
– Ну, не знаю, – протянула девочка, – Зайка тут решила, сейчас Ирка все уберет.
Не успела Маня закрыть рот, как в спальню ворвалась домработница. Я ойкнула, голова ее была выкрашена в цвет взбесившегося баклажана, пряди стояли под углом в девяносто градусов и были какие-то ребристые, странные, словно изломанные. Ирка из вполне симпатичной особы превратилась в персонаж фильма «Звездные войны».
– Ну как? – радостно воскликнула она. – Впечатляет?
– Просто слов нет, – промямлила я, но оказалось, что основное испытание ждет меня впереди.
В комнату, словно торнадо, влетела Зайка. Я онемела. Ее белокурые прядки, еще сегодня утром красиво подстриженные, прикрывающие маленькие ушки и точеную шею, сейчас приобрели цвет, вернее, оттенок, нет, цвет… Простите, никак не могу подобрать слова. Видели ли вы когда-нибудь перья павлина? Если да, то можете представить, что творилось у Ольги на башке. Во-первых, она постриглась самым идиотским образом: на макушке «ежик», по бокам более длинные прядки, на лоб падает асимметричная челка, прикрывающая левый глаз. Но даже эта стрижка была бы вполне приемлема, если бы не колер. Каждая волосинка у корня была нежно-розовой, потом делалась красной, бордовой, лиловой и темно-синей.
Я в ужасе повернулась к Мане.
– Ты тоже такой станешь?
– Нет, – бодро воскликнула она, – у меня основной тон зеленый!
– Классно вышло, – удовлетворенно заявила Зайка, щупая свою макушку, – завтра съемочную бригаду столбняк хватит. Пошли ужинать.
В столовой уже сидел Кеша, слава богу, его волосы выглядели привычно.
– Слышь, Зая, – сказал наш адвокат, – ты на ночь свет-то не выключай.
– Почему? – спросила женушка, кладя себе на тарелку половинку отварной морковки и три зеленые горошинки.
– Кровать у окна стоит, – меланхолично пояснил Аркадий, – луна сейчас ярко светит, проснусь ненароком, увижу тебя и испугаюсь.
– Дурак, – прошипела Зайка.
– Да и не один я за сердце схвачусь, – как ни в чем не бывало вещал Кеша, – любой забьется в припадке!
– А вот и нет! – рявкнула Ольга.
Тут в столовую с двумя бутылками пива в руках вдвинулся Александр Михайлович. Он на секунду замер на пороге, потом уронил «Гинес» и взвизгнул:
– Елки-палки! Это что такое!
– Говорил же, – ухмыльнулся Кеша.
Дегтярев перекрестился.
– Оля! Бог мой! Ну и прическа!
– Молчи, – процедила Зайка, – ничего не понимаешь!
Но полковник все никак не мог успокоиться.
– Ира! А у тебя! Мама родная! Ты лохмы в вафельницу засовывала?
Домработница скорчила гримаску:
– Ну, Александр Михайлович! Вы же совсем в моде не разбираетесь. Теперь мне осколки собирать! Ну отчего бутылки-то уронили?
– От восторга, – захихикал Кеша.
