Не может этого быть!
– Это почему же?
– Да потому… То есть я хочу сказать… Понимаете, Настя вообще не пила.
– Что? Какая Настя? Не понял?
– Настя… Анастасия Викторовна Ковалева… Это моя одноклассница, Павел Петрович. Город у нас маленький, что делать… Все друг друга знаем…
– Понятно, понятно. Что ж, прими мои соболезнования, если так. Дружила, поди, с ней в школе-то?
– Нет, не особо… Знаете, ей операцию на сердце в восьмом классе делали, она вообще ни грамма не пила, нельзя ей было. Не может быть, чтобы она…
– Вот иди и проверь, в чем там дело. Действительно, не бывает так, чтобы баба чистая трезвенница была, а потом взяла и до смерти наклюкалась. Опроси там всех, прислугу, охрану, кто что видел, слышал… И в поликлинику сходи, карточку медицинскую изучи. И с Роговым – аккуратнее будь. Тот еще черт рогатый. Что узнаешь – все мне доложишь, я сам решение принимать буду. Давай, действуй… Только смотри, не переусердствуй. Сама ж говоришь – мистер Твистер… А с разного рода мистерами всегда бывают проблемы, еще нам жалобы в область не хватало. Ты меня поняла, надеюсь?
– Да, я поняла, Павел Петрович.
– Вот и отлично. Ты за рулем? А то у нас нынче с транспортом напряженка.
– Нет, Павел Петрович, я не за рулем.
– Значит, вы обе с мамкой безлошадные?.. Сколько я ей говорил – купи машину, научись водить! А она – некогда, некогда… Упертая, как ослица! Ты такая же, поди?
– Не знаю.
– Ладно, поживем – увидим. Я сейчас распоряжусь, будет тебе машина. Но на будущее запомни – удобнее иметь свою. Хоть плохонькую, но свою, поверь моему опыту.
– Спасибо…
– Иди, иди.
Водитель служебной машины Гоша лихо вырулил на проезжую часть, но на повороте затормозил, глянул на Киру озадаченно.
– Что, Гош? В чем дело? Дорогу не знаешь? Нам за город, к дому Рогова.
– Да знаю я дорогу. Я просто хотел попросить… Очень попросить…
– О чем? Да говори, не смотри на меня так жалобно!
– Понимаете, мне к мамке в больницу заскочить надо. Это ненадолго, я у больницы остановлюсь, быстро сбегаю, десять минут туда-обратно! Мамка утром звонила, просила теплую кофту привезти. Ей операцию сделали, теперь мерзнет… На улице жара, а она мерзнет.
– Ладно, заедем в больницу.
– Спасибо, Кира… Ой, как вас по батюшке-то?
– Да ничего, можно без батюшки.
– Ну как же… Знаете, как я вашу маму уважаю? Вы так на нее похожи! Валентина Михайловна – она ж это… Такой человек… Можно сказать, легенда.
– Поехали, Гоша, поехали! Потом про мою маму рассказывать будешь.
Приткнув машину около ворот в больничном дворике, Гоша, подхватив с заднего сиденья пакет, резво поднялся на крыльцо, скрылся за больничными дверьми. Кира открыла дверь, шагнула наружу, вдохнула полной грудью; хорошо-то как, лето в разгаре,
