бурление не имеет никакого конструктива и, по сути, ни к чему не приводит. Однако отвлекает людей от главного вопроса – вопроса перспективы. Идеальный конфликт – это всегда пересмотр прошлого, переписывание истории. Чем власть нон-стопом и занимается. Не только наша, конечно, тем же самым сейчас занимаются и киевские либеральные нацисты, и ровно с той же целью. Неудивительно, что они нашли в наших кремлевских родственные души, прямо как у О’Генри.
«Доска Маннергейма» – безусловно, кретинизм высшей пробы. Особенно если учесть, где и в каком городе прибили эту доску. В принципе, на карте можно найти и остров Врангеля, и остров Колчака (хотя последний с 30-х годов по 2005-й носил все-таки название Расторгуева). С ними все вполне понятно – в конце концов, и тот, и другой персонаж имели отношение к данным географическим координатам, а оскорбить этим названием можно только туземных залетных белых медведей. В общем, дело житейское, а потому и не вызывающее никакой особой реакции. С Маннергеймом все совсем не так, хотя, вне всякого сомнения, можно было найти такое же географически удаленное и не оскорбляющее никого место на карте, и раз уж кому-то хочется увековечить – то почему бы и нет. Но вешать доску его памяти в Ленинграде – это как если бы израильтянам предложили увековечить у себя память доктора Менгеле или оберштурбаннфюрера Эйхмана. Ну так, чисто в знак примирения.
Тем не менее, «дура дурой, а свой червонец в день имею». Рациональное содержание вчерашнего памятного акта вполне очевидно – теперь есть что обсуждать, теперь неизбежен флеш-моб «облей доску зеленкой», административные задержания и прочая имитация бурной деятельности. Та же история с мостом Кадырова, и неизбежно будут создаваться еще точно такие же точки напряженности. И дело даже не в том, что власти чего-то там не понимают или хотят демонстративно кого-то оскорбить, это вообще не про них, они давно живут на своей собственной отдельной планете. Тем не менее, на чистом инстинкте они понимают ключевой принцип колониального управления: «разделяй и властвуй». И разделяют.
Сам факт того, что власть кровно заинтересована в разделении общества на смертельно враждующие группы, говорит об отсутствии у нее позитивного проекта развития. Хотя бы потому, что такой проект требует прямо противоположного – объединения народа вокруг общей цели. Кстати, поэтому я крайне скептически отношусь к любым идеям национализма или сепаратизма: они точно так же изначально демонстрируют свою неспособность к формированию общей идеи, прикрывая это обоснованием отделения или разделения. В этом смысле национализм деструктивен в своей сути, хотя повторюсь еще раз – в качестве инструмента на определенном этапе он вполне пригоден, но именно инструмента и именно в четко ограниченных временных рамках. Поэтому националисты никогда не были опасны колониальной власти, работая с ней на одну задачу. Отклонения от генеральной линии, естественно, пресекаются – но только отклонения.
В общем-то, никаких Америк все сказанное выше не открывает.
