стану. Туда и обратно вся группа сбегает. Вот тогда вам все остальные ребята ой как благодарны будут!
– Милости просим вечером на огонек, товарищ майор.
Жилин ничего не сказал и прошел в свой отсек.
Соболь толкнул друга плечом.
– Попал ты, Боря!
– Чего попал?
– Выставляться надо. Очередное звание – это не шуточки. Целым капитаном станешь. Как заместитель командира группы. А может, тебя на эту должность переведут. Туренко там засиделся. Его запросто могут на группу бросить.
– Выставлюсь, не волнуйся. Я порядки знаю и уважаю. Только ждать тебе, Соболь, придется месяца три, пока мне погоны не вручат.
– Не обязательно. Главное – что? Представление ушло в Москву. Оно подписано командиром отряда. В управлении его подмахнут не глядя, а для капитана этого достаточно. Значит, что? Дело сделано. Надо учитывать, что работа у нас очень вредная для здоровья. За три месяца со мной может произойти все, что угодно. Стало быть, выставиться можно и сейчас.
Смирнов взглянул на Соболя.
– Ты губу-то, Дима, закатай. Жилин просек, чего мы ждем, знает, что нам нужна водка. Мы ею разживемся, возьмем если не у новых, то у экипажа «семьдесят шестого» точно. Значит, и без представлений выпьем. Только теперь придется ночью, после ухода Жилина. Не хочу я опять таскать тебя на себе.
– Затаскался весь. Помог немного, а выставляешь так, будто жизнь спас.
– А может, и спас. Ты себя не видел, когда грохнулся. Я уже подумал, кранты тебе. Самое обидное, не в бою, не на выходе, а в пыли у взлетки, прямо как спившийся ботан.
– Ты теперь все в степень возведешь!.. Твою мать, а ведь в натуре жарковато становится. И когда этот чертов борт прилетит?
– По расписанию, я у летунов узнавал. – Старший лейтенант посмотрел на часы. – Да, он уже должен подойти.
– Вот именно, что должен. И где он?
Вдали послышался гул турбин тяжелого самолета.
– Идет! – воскликнул Соболь. – Валим к вышке.
– А что к вышке? Борт, наверное, загонят на площадку у ангаров, как и всегда. Не потащит же «Ил-76» только пару десятков человек меняющегося персонала. Наверняка внутри груза под завязку.
– Пари?
– Чего?
– Поспорим, спрашиваю?
– Насчет чего?
– Я говорю, борт встанет для высадки людей у вышки. Ты считаешь, что он пойдет под разгрузку к ангарам.
– На что спорим?
– Ну не на щелбаны же. На пузырь, естественно.
– Местной араки?
– Пусть ее аборигены пьют. На пузырь русской слезинки.
– А, давай!
– Тогда выходим на вал стоянки «сушек». Оттуда будет видно, где приткнется борт.
– Главное, Боря, разглядеть, где будет поставлен трап.
– Не обязательно. Люди могут и через рампу выйти.
– Не исключено
