марксистами. На почве сталинизма и борьбы с проклятыми империалистами установили связь с Кубой.
Советская пропаганда изображала Савимби людоедом. И случаи каннибализма в УНИТА действительно были. Но они зафиксированы среди всех воюющих племён. Ниже сказано об анголо-заирской войне 1977-78 гг. Она уникальна тем, что в ней в последний раз (пока?) участвовали регулярные отряды лучников. Лук прекрасное оружие: мощное, бесшумное и достаточно дальнобойное. В саванне или джунглях обученный боец с луком или духовой трубкой сделает больше, чем снайпер с новейшей жутко дорогой винтовкой. Но это оружие спецназа и диверсантов. Например, у спецназа Англии лук состоит на вооружении. Но выводить лучников в поле в 1978 году – всё же некоторый переборхес. Какой либерализм-марксизм-маоизм? Люди парового двигателя не изобрели (а некоторые – и колеса). Попав в Анголу, русский путешествует не только в пространстве, но и лет на 400–500 назад во времени. В Средневековье. Если кто-то думает, что в России в смутное время жилось лучше, и без каннибализма, то не стану разрывать шаблон. Любуйтесь Мининым и Пожарским; прекрасный памятник.
Португальцы ангольское средневековое безобразие видели, но очень мало делали. Метрополия оказалась слаба в коленках. Прикладом в зубы – пожалуйста, но обеспечить серьёзное долгосрочное развитие заморской провинции Ангола – сил нет. Да они своё-то развитие обеспечить не смогли: в момент революции 1974 года более половины населения Португалии было неграмотным. Одной из причин революции стал «бензиновый кризис»: резкое повышение цен на топливо в стране, сидящей на нефти. Но нефть была в Анголе, а за 400 лет колониального владычества португальцы не удосужились начать её разработку. Месторождения не разрабатываются и сейчас, о чём ниже. А пока вопрос: что случилось с Португалией? Это старая европейская страна; в верхушке люди культурные, откуда ветер дует, знают. Там даже фашизм очень мягкий был, потому дольше всех и продержался. Для ответа нужно писать солидный исторический труд. Скажем так: Испания и Португалия – страны давно, несколько веков назад, побеждённые, капитулировавшие и зависимые. Горе побеждённым! Культурные победители позволили жить, установив жёсткие рамки: можно ловить тунца, выращивать гвоздики, апельсины и лавры, строить фашизм с человеческим лицом, пить портвейн. Но иметь колонии с нефтью – не по чину-с. Отсюда и перевороты бескровные, с цветочками: никто не сопротивлялся. Поэтому и колонии не развивали: зачем, если победитель в любой момент отберёт? И отобрали; никто и не пикнул.
Сопротивление грозило бедой гораздо худшей: гражданской войной. Ведь помимо внешней инспирации и местных заговорщиков, в истории-политике действует ещё одна (слепая) сила: народ, массы. Мало спроворить в Лиссабоне заговор капитанов, надо ещё, чтобы португальский обыватель его принял и пошёл пить портвейн за здоровье новой власти, вместо восстания. Объективно к 1974 году португальцы от фашизма устали. Он ничего им не давал; уровень жизни
