и полного всеприсутствия», т. е. единства внешней и внутренней сущности вещей всего мира, их взаимослияния. Такое состояние реализовывалось через занятия «внутренним искусством» и с помощью сидячей медитации. Они требовали невероятной крепости духа и терпения, поэтому и звались «алмазным созерцанием».
Монахи, практикующие это направление ушу, немало внимания уделяли специальным методам психопрактики. Упражнения начинались с пяти форм медитации (Будда, дракон, журавль, тигр, орел), во время которой повторялись особые звуки (толони, санскр. «дхарани»), вводящие сознание медитирующего в резонанс со Вселенной. Затем следовали семь медитативных форм (журавль, дракон, лев, тигр, леопард, змея, черепаха), приписываемые Бото, а завершались тренировки несколькими гимнастическими и дыхательными упражнениями из комплекса в пятьсот форм для «очищения мысли». В более позднее время эта шаолиньская школа оказала влияние на формирование «Кулака змеи» (шэцюань), у истоков которого стоял чаньский учитель, последователь «алмазного созерцания» Цзинъу.
За точность этого предания ручаться трудно. Но оно, так или иначе, доносит до нас отголоски какого-то давнего спора об истинности шаолиньской традиции, о чистоте и искажениях чаньской школы. Как мы еще увидим, это был далеко не единственный спор, в котором участвовали последователи шаолиньских боевых искусств.
Цзюэюань и его собратья
Страницы шаолиньской истории X–XII вв. почти полностью размыты временем. Где-то промелькнет сообщение о том, как грозный монах разогнал десятки бандитов, защищая простолюдинов, или о том, как Шаолиньсы горел в очередной раз.
Даже в просвещенную эпоху Сун, в период расцвета придворных боевых искусств, шаолиньское ушу то ли полностью приходит в упадок, то ли еще не складывается в сколько-нибудь целостную систему. Нетрудно заметить, что все рассказы о Бодхидхарме, 13 монахах – спасителях императора Ли Шиминя, 18 мастерах, преподававших ушу в стенах монастыря, больше напоминают легенды, да и встречаются эти истории в тех источниках, которые отстоят от описываемых событий на сотни лет. Разумеется, в основном они дописывались позже, дабы придать боевой обители особый колорит, «патину древности».
Все хроники Шаолиньсы сходятся в том, что в начале XIII в. монастырь пришел в упадок, за которым последовало возрождение «утраченной» системы монашеских боевых искусств (хотя ее, как отмечалось, может быть, до той поры не было вообще). Основной источник по истории монастыря, «Хроники Шаолиньсы» («Шаолиньсы чжи»), почти ничего не говорит об этом периоде.
По преданию, новый расцвет монастыря был связан с человеком Цзюэюанем, ставшим настоящей легендой Шаолиня наряду с самим Бодхидхармой. Позже о нем были сочинены стихи, устные рассказы, а в наше время даже сняты фильмы.
…Наполовину выгоревшие постройки, груды мусора перед некогда роскошными воротами, почти полностью
