выехать в столицу – выезжайте. Рапорты будете отправлять лично мне. Я не стал бы снимать вас с корабля по менее важному поводу, но сейчас у меня нет выбора. Шлюп ждёт вас в порту, отправляйтесь и приступайте к делу, дай вам Бог удачи.
На обычно спокойном лице Грейга проступило волнение, и стало ясно, насколько адмирал озабочен. Ордынцев не стал давать своему командиру никаких обещаний, это было бы лишним, даже фальшивым. Он откланялся и, не заехав за вещами, поскольку в Одессе собирался жить в собственном доме, отправился на причал. Капитан ждал только его, и шлюп сразу же вышел в море. Стоя на корме, Ордынцев мысленно простился с бухтой Севастополя и вдруг подумал, что теперь, после смерти отца и отъезда матери, только здесь и живут люди, которым есть до него дело.
Он нежно любил отца – тонкого, образованнейшего человека, знатока искусства, а мать свою просто боготворил. В этом чувстве смешались нежность и восхищение: Татьяна Максимовна была на редкость хороша собой и при этом необыкновенно умна, а уж её знаменитая деловая хватка давно обросла легендами. Единственной наследнице заводчиков Лужениных ещё десять лет назад принадлежала половина Южного Урала, и, хотя в дальнейшем её оружейные заводы за баснословные деньги выкупила казна, княгиня очень жалела, что больше не занимается ни железом, ни оружием.
Родители всегда казались сыну дружной парой, и когда отец скоропостижно скончался, подхватив на раскопках крымского Херсонеса ту самую гнилую лихорадку, что в ноябре двадцать пятого года забрала жизнь императора Александра, мать так и не смогла с этим смириться. Она попробовала забыться в делах, но это у неё не получилось, начала ездить по монастырям и церквям, одаривая их без разбора, но и это не помогло. Как ни странно, облегчение своим душевным мукам княгиня нашла в католической общине Петербурга. Дмитрий, не вдаваясь в религиозные тонкости, тогда обрадовался, что мать хоть чуть-чуть приободрилась.
Но за всё в жизни нужно платить: Татьяна Максимовна, со свойственной ей решимостью доводить дело до логического завершения, приняла твёрдое решение принять католическое крещение. Двором это не только порицалось, но и преследовалось. Прослышав от новых единоверцев, что у государя вовсю обсуждается идея о лишении новообращённых католиков их имущества в Российской империи, княгиня Ордынцева на всякий случай подарила все свои огромные богатства сыну. Добавленное к отцовскому наследству состояние матери сделало Дмитрия одним из самых богатых людей страны, но и сильно осложнило его жизнь. Ведь сама Татьяна Максимовна отбыла в сердце католицизма – Рим, и уже не собиралась возвращаться домой, а её сыну теперь приходилось разрываться между службой и надзором за семейными поместьями.
Стоя на палубе идущего в Одессу корабля, Дмитрий прикинул, что уже, наверно, запустил дела, и пообещал себе быстренько разобраться с этой шпионской историей и взять отпуск. Вопросов по имениям накопилось предостаточно, и, хотя подобные обещания он давал себе уже не впервые, на душе стало легче, и Ордынцев
