с тобой, Уилли?
– Со мной ничего. Я рассуждаю логически. Ты же набрала номер. Я пытаюсь выяснить зачем. – Если постараться, мне неплохо дается холодность.
– Ты что-то скрываешь.
Я с катушек слетаю, когда она так делает. Потому что, понимаете, с этим ее ужасным психиатрическим опытом она подозревает, будто я что-то скрываю, лишь когда я что-то скрываю.
– Хелен, я посреди совещания; говори уже.
Ну вот опять. Я вру жене про другую женщину, и другая женщина это понимает.
С соседнего шезлонга прямо мне в лицо улыбалась Сэнди Стерлинг.
– В «Аргоси» книги нет, ни у кого книги нет, до свиданья, Уилли. – И Хелен повесила трубку.
– Опять жена?
Я кивнул, поставил телефон на столик у шезлонга.
– Вы с ней часто болтаете.
– Да уж, – сказал я. – Фиг чего напишешь в такой обстановке.
Видимо, она улыбнулась.
Сердце колотилось, никак не унять.
– Глава первая. «Невеста», – сказал папа.
Я, наверное, вздрогнул, потому что она сказала:
– А?
– Мой оте… – начал я. – Мне показа… – начал я. – Ничего, – наконец сказал я.
– Спокойно, – ответила она и очень мило мне улыбнулась. На секундочку ладонью накрыла мою руку, приголубила, утешила.
Возможно ли, что она понимает? Любо-дорого смотреть – и притом все понимает? Это разве не запрещено законом? Хелен ничего не понимала. Утверждала обратное: «Я понимаю, отчего ты так говоришь, Уилли», но втайне просто вынюхивала мои неврозы. Нет, пожалуй, она понимала; но она не сочувствовала. И конечно, смотреть не любо-дорого. Тоща – это да. И да, ослепительно умна.
– Мы с женой познакомились в магистратуре, – сообщил я Сэнди Стерлинг. – Она писала диссертацию.
Сэнди Стерлинг затруднялась проследить за ходом моей мысли.
– Мы были сущие дети. Вам сколько лет?
– По правде или по паспорту?
Я расхохотался. Любо-дорого смотреть, все понимает – плюс чувство юмора?
– Фехтование. Рукопашный бой. Пытки, – сказал папа. – Любовь. Ненависть. Возмездие. Великаны. Звери всех пород и обличий. Правда. Страсть. Чудеса.
На часах было 12:35, и я сказал:
– Я быстренько позвоню, ладно?
– Ладно.
– Нью-йоркская справочная, – сказал я в трубку, а когда соединили, сказал так: – Назовите мне, пожалуйста, какие-нибудь книжные на Четвертой авеню. Там их штук двадцать. – Четвертая авеню – букинистический центр англоязычной цивилизации. Пока оператор искала, я повернулся к обитательнице соседнего шезлонга и пояснил: – Моему пацану сегодня десять, и я типа хочу ему одну книжку подарить, это быстро.
– Валяйте, – сказала Сэнди Стерлинг.
– Я нашла один: «Книжная лавка на Четвертой авеню», – сказала оператор и продиктовала мне номер.
– А других нет? У них там гнездо.
– Если вы са-абщите их на-азвания,
