камер, нам удалось получить множество фотографий бестелесных форм жизни. Но чаще всего они проявляются в виде шаров.
– Давайте постараемся провести параллель между бестелесными асури этой пещеры и священной горой Кайлас, – предложил я и начал размышлять. – Вы считаете, что Кайлас регулирует так называемые тантрические силы планеты. Можно думать, что асури пользуются именно этими тантрическими силами, – не зря в том месте пещеры, где вы предупреждали «Осторожно, асури!», на фотографии выявились треугольные и пирамидальные лучи. Если принять в расчет, что тантрические силы, как один из вариантов тонких энергий, формотропны, то есть меняют свое состояние в зависимости от формы предмета, то можно прийти к заключению, что тантрические силы формируются на пирамидоподобных образованиях, по типу горы Кайлас, и телепортируются в те места, где соответствующим образом искривляется пространство. А бестелесные асури, видимо, способны искривлять пространство и концентрировать около себя тантрические силы Кайласа. Отсюда получается, что священная гора через асури защищает пещеру.
От священной горы Кайлас в небо уходит столб энергии
Возможно, не все поняв из произнесенного монолога, учитель сказал:
– У нас в Индии многие люди поклоняются Кайласу и считают, что его сила распространяется на всю Землю.
– У нас считается, – добавил Арун, – что от священной горы Кайлас в небо идет огромный поток энергии. Если человек умирает рядом со священной горой, то его Дух легко и беспрепятственно возносится в небо и попадает в рай. В том районе есть так называемая «Долина Смерти», куда приходят йоги, чтобы умереть. Но эта долина доступна только йогам.
– Долина Смерти, значит… – задумался я.
Мы стали прощаться. Я уже знал, что на следующий год мы пойдем на Тибет в район горы Кайлас, чтобы искать Город Богов. А может быть, побываем и в «Долине Смерти».
Неожиданно навалилась усталость. Когда мы уходили, казалось, что асури гонятся за нами.
Бегу к зеленым городам
В Уфе, когда навалилась череда хирургических операций, эпизод третьей гималайской экспедиции начал постепенно стираться из памяти и всплыл снова одним из зимних вечеров. Закончив долгое научное совещание, посвященное изучению информационной структуры воды, я вошел к себе в приемную. Там сидел Юрий Иванович Васильев и слушал музыку.
– Рюмку будешь, Юра?
– Нет, ты же знаешь, я в завязке.
Играла кассета из серии тюремной лирики. Известный тюремный бард, по-моему, Жаров, пел:
Бегут деньки, бегут неведомо куда,
Зовут меня, туда, где в дымке зеленеют города.
А я ушаночку поглубже натяну
И в свое прошлое с тоской загляну.
Слезу смахну,
Тайком тихонечко вздохну.
Бегу, один, бегу к зеленым городам
И вдруг гляжу, собаки мчатся по запутанным следам.
А я ушаночку поглубже натяну
И в свое прошлое с тоской загляну.
Слезу смахну,
Тайком
