православных священников по всей Италии поехать вместе с ними на конференцию в Турин. Рискуя навлечь на себя неудовольствие своего иерарха, некоторые священники откликнулись. Это стало бы краеугольным камнем истории, если бы не обернулось катастрофой. Радиоуглеродный анализ датировал льняное полотно Средними веками.
– Доктор, – сказал я, – шестнадцать лет назад людям уже разбили сердце. Прошу вас, не заставляйте их снова через все это пройти.
Но Уго не растерялся. Он, не говоря ни слова, подал нам еду, потом сполоснул руки водой из бутылки и сказал:
– Пожалуйста, ешьте. Я вернусь через минуту. Важно, чтобы вы сами увидели.
Он ушел за ширму, а я прошептал Симону:
– Ты зачем меня сюда привел? Чтобы это слушать?
– Да.
– Симон, он пьян!
Брат кивнул.
– Он отключился в пустыне не от теплового удара.
– Тогда что я здесь делаю?
– Ему нужна твоя помощь.
Я провел рукой по бороде.
– Знаю одного священника из Трастевере[4], который ведет программу «Двенадцать шагов»[5].
– Проблема – вот здесь. – Симон постучал себя по голове. – Уго боится, что не успеет подготовить выставку.
– Как ты можешь ему помочь? Ты действительно хочешь заново пережить все, что тогда случилось с отцом?
Когда объявлялись результаты исследования, каждый телевизор страны показывал пресс-конференцию. В тот вечер из всех звуков в Ватикане остались лишь голоса играющих в садах детей, потому что нашим родителям надо было побыть одним. Переживания ранили моего отца слишком глубоко, он от них так и не оправился. Майкл Блэк его покинул. Телефонные звонки от старых друзей – от друзей-православных – сошли на нет. Сердечный удар настиг отца два месяца спустя.
– Послушай меня, – прошептал я. – Это – не твоя забота.
Симон прищурился.
– Мой рейс на Анкару вылетает через четыре часа. Его рейс на Урфу – только на следующей неделе. Мне нужно, чтобы ты последил за ним до его отъезда.
Я ждал. Во взгляде брата сквозило что-то еще.
– Уго хочет попросить тебя об одолжении, – сказал Симон. – Если не захочешь этого делать для него, тогда я прошу, чтобы ты сделал это для меня.
По коридору к нам приближалась тень Ногары. Она остановилась, когда самого доктора еще не было видно, и, как актер, готовящийся к выходу на сцену, Ногара перекрестился. В левой руке он держал что-то длинное и тонкое.
– Вот увидишь, – прошептал Симон, – когда Уго расскажет тебе, что он отыскал, ты тоже в него поверишь.
Ногара вернулся с отрезом ткани. Он развернул его, повесив на бельевую веревку, и исполненным почтения тоном произнес:
– Уверен, что в представлении это не нуждается.
Я застыл. Передо мной
Район Рима.
Программа избавления от алкогольной зависимости.
