впечатление, что я рассказывал им небывалую историю. Но конец в историях был один и тот же: все громко смеялись и комментировали мою бурную фантазию. Да, об этих временах у меня сохранились чудные воспоминания. И мне, конечно, не хотелось бы потерять их.
Ну, вот, и напомнил о себе этот убийца снов и постельного уюта – будильник. О-о-о… Как же он разрывается! Словно ребенок, которого нужно покормить.
Я не переношу утро. Думаю, как и большая часть населения планеты. Возможно, сегодня у кого-то был выходной, но у меня на этот день уже имелись грандиозные планы, которые делали мое утреннее негодование неизбежным, так как вставать пришлось слишком рано. Как же чертовски удобна была кровать, как манила ее мягкая, белоснежная подушка!
Шторы еще немного прикрывали проблески солнечного света, но несколько назойливых лучей уже пробрались сквозь них и играли в моей комнате. Солнце после дождя… Погода предвещала теплый и приятный день. Именно то, что мне нужно, ведь сегодня в моих планах было достроить забор, который я мучаю уже пару дней. А закончить мне его необходимо именно в эту субботу, так как отец приезжает из командировки. Не должен же я упасть лицом в грязь перед человеком, на которого всю жизнь равняюсь.
Едва разлепив веки, я с трудом обошел комнату, открыл окно, увидел недоделанный забор, зевнул, нашел тапочки и поплелся в ванную. Склонившись над раковиной, я машинально почистил зубы. Выпрямился. Вновь зевнул. Зеркало для бритья отражало потолок. Поправил зеркало – и на секунду, через окно в ванной, оно показало другую часть недостроенного забора. Когда я, наконец, установил его правильно, зеркало отразило щетину на моем лице. Я побрился, плеснул в лицо водой, вытерся – и на миг замер, рассматривая свое отражение: лицо пропорциональное, прямой, аккуратный, маленький нос. Порой даже казалось, что слишком маленький. Голубые, сонные глаза, в которых вечно прыгают бесенята. На голове «художественный беспорядок», однако и он имел определенную форму – пряди волос мне приходилось приподнимать наверх с помощью средств для стайлинга. «Что тут скажешь – в толпе такого не пропустишь», – произнес я вслух и отвел взгляд от зеркала. Снова зевнул, а затем зашлепал на кухню, чтобы немного перекусить.
– Доброе утро, Лео, – донесся голос мамы, которая, несмотря на ранний час, уже стояла у плиты и готовила завтрак.
– Доброе, мам, – я встал возле нее, осматривая то, что стояло на плите. Мое обоняние уловило сладкий аромат маминых духов. Запах свежей выпечки и роз… Мамины каштановые волосы, как всегда, были аккуратно уложены, маникюр был ровным, лицо украшал легкий макияж, и только мелкие морщины у края глаз выдавали ее настоящий возраст.
– Как спалось, дорогой?
– Неплохо… Опять омлет, ма! Ты же знаешь, что я его не перевариваю.
– Ешь, что есть, Леонард! Я ещё не успела сходить в магазин. Кажется, со вчерашнего дня остались сосиски. Будь добр, посмотри в холодильнике.
