style="font-size:15px;"> С ходу он заехал колхознику в ухо, сделав это буквально в прыжке, из-за роста, зашипел по-змеиному, сунув руку в карман, что, мол, истыкает в сито шилом, если тот не уймется, не перестанет увечить бабенку.
Жлоб от такой аномалии уронил на грудь челюсть. Струхнул, заозирался, словно ища подсказки, на всякий случай заизвинялся перед народом, супругу беспамятную стал бережно теребить за ворот, скажи, мол, Маня, им всю правду, что все по закону. Та очнулась и закивала, подтирая розовые сопли, да-да, мол, все – полнейший ажур, и стала снова умолять Коленьку убить её на месте. Коленька несколько воспрянул от такой поддержки и несколько сурово насупился на Дикона, не лезь, мол, в наш интим.
Я же, винюсь, не удержался и посоветовал, не трухай, мол, тезка, не пасуй, обрывай уши чухонцу, пока есть возможность, пока действительна справка с психлечебницы. Тут завиднелся милиционер, и жлоб совсем размяк, стал торопливо утирать глобусиком лицо Мане, клясться окружающим и Вове лично, что не позволит себе более некорректности к даме на людях.
А тезку после геройского поступка, метров за двести от базара ждал сюрприз – засада Феськи с телохранителями. Порезвились они тогда знатно, могли бы знатнее, да вмешался Макнамара, поднял хай на всю округу, один из телохранителей ахнул в него с самопала, но промахнулся, после чего, естественно, они убежали.
Вот так со взаимными любезностями мы тогда и жили. Невзирая на молитвы и старания Вовы с его помощниками работа у меня спорилась. Видя же мои старания и плоды труда, меня вскоре ввели в состав бюро райкома, по итогам смотра боевитости наша комсомольская организация стала аж второй в области по своей группе. А сам Дикон, неожиданно, как всегда в своей экстремисткой манере, ударился в учебу, объявил, что закончит вечерку на год раньше, экстерном, и поступит в университет, на юрфак. Вот так, мол, знайте наших, сегодня по банькам и погребам, а завтра – адвокат!
Почвой же для такой вспышки, судя по всему, послужила пробуксовка в отношениях Вовы с Верочкой, ибо та, в одну из последних встреч, объявила, что он – подлец, каких мало, это надо же, мол, додуматься, распустить сплетню, что она с ним совсем накоротке, то есть позволяет ну все-все-все, любит, словом, его, отважного юношу, и в скором будущем они должны поспешить в ЗАГС. Конечно же, серьезно этот бред восприняли далеко не все, но, тем не менее, на каждый роток ведь не накинешь платок, в общем, говоря классическим слогом, тезке с того дня в приеме было отказано.
Укоряя же Вову в столь подлой клевете, Верочка адресовала его расходывать пыл своего жаркого сердца на другую, еще более неотразимую даму, Ксенюшку, о связи с которой ей так живописали доброжелатели. Но если Верочка сумела сдержаться от рукоприкладства, хоть ей это и зуделось сделать, то педоБогиня при встрече до этого дала-таки ему пощечину, посоветовав не делать больше попыток вторгнуться в ее жизнь, сколь неприглядной бы она
