с твоим решением и позволил вам быть вместе. Разве не так?
– Не знаю.
Он достал руку из кармана и протянул к ней. На раскрытой ладони тускло поблескивал массивный золотой медальон с затейливой резьбой и крупным голубым топазом в центре.
Олеся, увидев его, отшатнулась.
– Откуда у тебя Женин талисман? – испуганно спросила она.
– Он отдал мне его незадолго до той поездки. Попросил переделать его в брошь – хотел сделать тебе свадебный подарок, но вышло иначе. Все равно теперь он принадлежит тебе. Вот, возьми.
Олеся некоторое время, точно завороженная, не могла отвести от медальона застывших глаз, потом внезапно побледнела и выкрикнула:
– Ты все врешь! Я знаю, Женя никогда бы не расстался с этой вещью. Зачем ты забрал ее? Это ты его убил! Я всегда знала, что этим кончится! Ненавижу тебя, ты слышишь? Ненавижу!
Она замахнулась, чтобы ударить Олега, но промазала, задела его руку – медальон выскочил и упал на землю. Заливаясь слезами, Олеся бросилась прочь. Олег не двинулся с места, бессмысленно глядя на лежавшее в грязи украшение.
Чья-то рука подняла его и протянула ему. Он поднял глаза и прямо перед собой увидел Аню.
– Пойдем отсюда, – сказала она, серьезно глядя ему в глаза.
– Мы оба любили ее, – вздохнул Олег и залпом выпил водку.
Вот уже час, как они сидят в маленьком уютном винном погребе. За это время Олег прикончил первую бутылку и явно не собирался останавливаться на достигнутом. Впрочем, хмель его не брал.
Анна, потягивая мартини через соломинку, задумчиво слушала его рассказ. Чем больше слушала, тем больше удивлялась. Во-первых, тому, что Олег, вольно или невольно, оказался по уши в дерьме. Зная всю историю, только ленивый не поставит его на первое место среди подозреваемых: вот уж где не мотив, а мотивище! Во-вторых, на ее взгляд, Олеся – просто отъявленная стерва: взяла и наплевала в душу парню, а теперь первая его в убийстве обвиняет. И почему мужикам так нравятся стервозные бабы?..
Разумеется, мысли эти Анна предусмотрительно держала при себе, справедливо полагая, что Олег не способен трезво взглянуть на вещи, особенно в настоящее время. Поэтому ей ничего не оставалось, кроме как, роняя скупую слезу, выслушать трагическую историю любви своего нового товарища.
– Впервые я встретил Олесю в театре, – голос Олега звучал отрешенно, как если бы он механически пересказывал услышанную где-то байку. – Я спонсировал ее первый спектакль, не зная еще, что она – это она. Олеся впервые танцевала в тот вечер главную партию… Сам я мало что понимаю в балете, но даже мне стало ясно, что она может стать великой танцовщицей! Весь вечер я смотрел только на нее, а после спектакля купил цветы и напросился к ней в гримерку знакомиться. С того дня мы больше не расставались. Олеся околдовала меня, я готов был выполнить любое ее желание, носил на руках, упивался каждой минутой нашей близости. Странно, у меня сейчас такое ощущение, что все это было не
