с мясом, – бесстрастно перечислила женщина. – Царапины выглядят устрашающе, но от таких ран не умирают.
– Значит, все-таки несчастный случай? – уточнила Аня с вызовом.
– Не моего ума это дело, – устало ответила Яся. – Я человек маленький, подай-принеси. Мое мнение никому не интересно. Ваше, кстати, тоже. Да что вы опять ищете?!
Анна уставилась на скрюченную руку профессора. Между пальцами, судорожно сжатыми в кулак, что-то белело. Стараясь не дышать, Анна попыталась разогнуть холодные, будто пластмассовые пальцы. Ей это удалось, и она вытащила скомканный обрывок бумаги. На клочке было написано всего одно слово на английском языке. «Shaksper».
– Шекспир? – проговорила Аня изумленно.
– Шакспер, – машинально поправила Яся. – Имя написано с ошибкой.
– Почему он вообще о нем вспомнил перед смертью? Может, бредил?
– Для невменяемого он действовал слишком разумно: вырвал из блокнота листок, использовал вместо чернил свою кровь…
Только сейчас Аня заметила, что указательный палец трупа вымазан кровью. Ее затошнило, она опустила глаза и наткнулась на валяющуюся чуть поодаль маленькую записную книжку. Страница на развороте была неровно вырвана.
– Блокнот! – вдруг вспомнила девушка. – У профессора был блокнот.
Не этот, другой, намного больше по размеру…
– В красной обложке, обшарпанный такой?
– Вы его видели?!
– Конечно. Он его на виду клал, на тумбочку. А когда уходил, то всегда с собой забирал. Только кто ж на такое сокровище позарится?
– Для него тетрадь была именно сокровищем. В ней его рабочие записи. Куда ж она подевалась? Может, спрятал?
– Не похоже.
Яся последовательно выдвинула ящики у тумбочки, затем распахнула двери платяного шкафа. Блокнота не было. На вешалке сиротливо болтались галстук и пара плохо отглаженных рубашек. Больше в комнате укромных мест не было. Блокнот в красной потрепанной обложке испарился без следа.
– Уходи! – потребовала внезапно Яся и, видя, что девушка колеблется, торопливо добавила: – Телефон свой оставь. Узнаю чего – звякну.
– Как же вы узнаете? – спросила Аня, криво выводя на подвернувшейся бумажке свой телефон.
– А в понятые напрошусь, – усмехнулась женщина. – У ментов с этим напряженка. Сматывайся быстрей, – поторопила она. – А то, не ровен час, вместо понятых запишут нас обеих в подозреваемые.
Аня повиновалась, но было поздно. В дверном проеме возвышалась монументальная дама, закованная, как в латы, в деловой брючный костюм. Судя по тому, как вытянулось Ясино лицо, случилось самое худшее: их застукала сама хозяйка отеля. Сурово обозрев пейзаж, «Валькирия» сдвинула широкие брови и рявкнула:
– В чем дело?! Даниленко, почему в номере посторонние?
Распростертое у ее ног тело зама и скрюченный труп у окна она полностью проигнорировала.
– Так
