Где-то рядом была харчевня.
– Мы вещи твои тут пока оставим, – подошел к нему капитан. – Как с избой определишься, так и заберешь.
Макарин кивнул. Нашел взглядом зверолова, который уже налаживал за спину мешок с припасами.
– Ты так и не сказал мне, как тебя зовут.
Тот обернулся, улыбаясь в бороду.
– Лишнее это, государев человек. И тебе без надобности, и мне спокойнее. Как солнце покажется, уйду в леса, далеко на восход. Навряд ли свидимся. Бывай.
Коч тряхнуло, бревна единственного свободного помоста проскрежетали вдоль борта, какие-то темные сутулые фигуры в лохмотьях приняли брошенные канаты и стали подтягивать корабль к пристани.
Макарин взял суму с бумагами, проверил на месте ли боярская грамота, переданная ему судьей для воеводы, и направился к выходу. Встречные приказчики кланялись, расступаясь. Трусливый купчина Давыд Степанов спрятался за своими тюками. Служки, кряхтя и ругаясь, двигали толстые доски для спуска.
На пристани, вдоль схода, стояли четверо стрельцов в полевых серых кафтанах. Их десятник шагнул вперед и, поигрывая тростью, загородил дорогу.
– Дьяк Макарин?
– Он самый.
– Воевода Троекуров привет шлет.
Макарин кивнул. Встречи он не ожидал.
– Откуда про меня известно стало?
– Утром две лодьи пришли из Обдора. Их купец сказал, что следом идет коч, везет государева человека. Весь день тебя ждали.
– Скажи воеводе, на рассвете у него буду.
Десятник нехотя посторонился, явно в замешательстве. Макарин глянул на него внимательно.
– Что-то не так, десятник?
– Воевода тебя сразу ждет, избу отдельную сготовили, баню.
Это было странно. Приезжему дьяку конечно полагалась изба. Обычно в ее качестве выступало что-то покосившееся, провонявшее, со слепой старухой-хозяйкой в качестве обслуги. И ждать эту избу приходилось неделями. Воеводы не любили понаехавших приказных людей, видя в них досадную помеху для своей власти. Зато воеводское радушие при встрече всегда обозначало наличие у этой власти проблем. И чем приветливее был воевода, тем серьезнее были проблемы.
– Передай воеводе, что я ценю его заботу. И непременно явлюсь на его двор. Но утром. Или тебе, десятник, приказали доставить меня к воеводе, даже если я сам против буду?
– Не было такого приказа, дьяк, – мотнул головой тот.
– Это хорошо, – медленно сказал Макарин и осмотрелся. – Промочить горло с дальней дороги бы не мешало. Слышал, у вас тут даже кабак имеется?
Десятник кивнул.
– Не без этого, дьяк. – Он махнул стрельцам рукой, и те неуклюже разошлись в стороны. – И две питейные избы. Иди направо вдоль пристани и как
