щелкнул ключ.
– Я сегодня при баблосах! Уделал игроков, как лохов трамвайных! – вошел в комнату некогда красивый, но теперь кривобокий и хромой брюнет. – Опять, проститня, мужиков на хату притащила?!
– Мы по делу, – объявил Розанов.
– Знаем мы ваши дела: муж в Тверь, а хахали – в дверь! Пацаны! Помогите проводить незваных гостей! – крикнул Херсонский на лестничную площадку, с которой густо тянуло табачным дымом.
В квартиру ввалились «пацаны» – пара сорокалетних мужиков в шортах ниже колен и пропахших потом футболках.
– Эти, что ли, Алку трахать пришли? – кивнул один из них на оперов. – Так, шплинты, заплатить надо за беспокойство! Мы с дружбаном тихо-мирно пили пиво, а теперь придется тратить на вас драгоценное время. «Бабки» из карманов выгребли, мобилы на хранение сдали!
– Сразу под две статьи Уголовного кодекса подпали, парни! Вымогательство и грабеж, – вздохнул Розанов, потянувшись за удостоверением.
– Положил я на твой Уголовный кодекс! – двинул майора в зубы «пацан».
Розанов сумел увернуться. Второй «пацан» попер на Хомутова. Юрий ушел от пары ударов, сам стукнул противника по печени. Тот свалился на грязный линолеум, закрутился на нем. Тем временем Розанов парой хуков вырубил напавшего на него.
– А ну-ка, палочка-выручалочка! – завертел увесистой тростью хозяин квартиры, норовя обрушить ее на головы сыщиков. – Что, крысы, справились с инвалидом?!
Подхватив стул, Розанов отбил очередной удар. Хомутов слегка ударил Херсонского по почке, затем вывернул из его руки трость. Виктора Олеговича опустили на пол, в компанию к поверженным «пацанам», приковали друг к другу наручниками. Хомутов вызвал наряд из местного ОВД.
– Почему сразу не сказали, что из ментовки? – заныл Херсонский.
– Да вы почему-то не спросили, Виктор Олегович, откуда мы? Организовали нападение на сотрудников органов внутренних дел, находящихся при исполнении служебных обязанностей. Статья! Плюс продолжаете играть. Еще одна статья – сто пятьдесят девятая, мошенничество…
– Я теперь играю честно! Пальцы переломаны. Одна надежда на память, умение считать карту, да следить, чтобы никто из игроков не передёрнул.
– У нас имеются основания подозревать вас в организации заказного убийства Стрельцова. Ревность, прежние счеты, когда вы вместе играли на Юге…
– Нет у меня претензий к Блек Джеку! Он меня в Большой город перетащил, женил на Алке. Знакомил с богатыми лохами. Я их обыгрывал. Отстегивал процент Эдику. Круто жил. Что стал калекой – сам виноват. Обнаглел, вот и лажанулся как фраер. Вас, действительно, принял за очередных любовников Алки. Она – слабая на передок…
– Ты, после того как тебя отлупили, стал импотентом! – взвилась Залёткина. – А я – живой человек! Мне мужчина нужен!
– Можно развестись.
