снова спешиться и, взяв под уздцы коня, направиться в желеобразную тьму за ними.
Я помнила свое первое пребывание в Уделе близ Белой башни. Когда я пересекла его границу, мне показалось, что я нырнула глубоко под воду: уши заложило, и на миг стало нечем дышать. Сейчас я поняла, чем это было вызвано. Воздух в Уделе был концентрированной тьмой. Им невозможно было дышать. Это желеобразное вещество мигом забило мне нос, рот и легкие.
Как-то я должна была выследить и уничтожить банду грабителей, терроризировавших одно из сел близ Ларосса, – но сама попалась. Те самые мерзавцы, которых я собиралась прикончить, первыми выследили меня, схватили, приволокли к реке и принялись топить. Тогда, беспомощно связанная, я пару раз вдохнула воду, и она обожгла мои легкие. Сознание уходило, и я вправду могла захлебнуться. Жизнь мне спасло то, что бандиты передумали меня топить и решили сначала изнасиловать. Это стало для них смертельной ошибкой.
Но вот ощущение удушья я запомнила очень хорошо. И сейчас, несмотря на то, что стоял погожий день, мне показалось, что я тону в чернильной ночи и что она забила мне легкие. Я не переживу это, подумалось мне, просто не переживу.
Внезапно на плечо мне легла рука в белой перчатке. И даже сквозь тьму в ушах я расслышала приятный скрип тонко выделанной кожи, из которой она изготовлена. Губы Слэйто оказались около моего уха, и он едва слышно произнес:
– Успокойся. Расслабься. Закрой глаза и найди точку опоры. Заставь свое сердце снова биться.
Это было плохим советом. Я тонула на суше, и мне требовалось уйти из Удела, только и всего. Но упрямство, Войя подери, не позволяло так просто сдаться. Я закрыла глаза. На что я могла опереться в этом мире? Что у меня в нем осталось? Что может стать точкой опоры? Рука невольно поднялась к груди, где на броне, прямо напротив сердца, раньше были впаяны бусины Карамина. Они служили самой истинной точкой опоры – но сейчас на броне их не было. Нет запасных жизней, нет бессмертия – есть только я и меч. Сердце сделало неуверенный удар и застучало, как и прежде, словно старые часы.
Я открыла глаза: со всех сторон возвышались скалы. Немного камней, кустов репейника и сухотравье. Впереди бодро шагали Кошон и Аэле. Юная невеста что-то рассказывала, энергично жестикулируя, отчего ее руки с розовыми кружевами на рукавах напоминали два птичьих крыла. Девушки смеялись.
Вокруг уже не было никакой осязаемой тьмы. Да, было чуть сумрачнее, в воздухе витал запах серы и тлена, но и только. Я обернулась к Слэйто, который продолжал держать руку у меня на плече.
– Откуда ты знал? Знал, что у меня будет этот… приступ и как с ним надо бороться?
Он улыбнулся своей обычной мягкой и слегка беззащитной улыбкой:
– Я же говорил раньше, что тоже был облучен магией. Когда я впервые зашел в Удел, у меня чуть сердце не заглохло. Я справился. И хотя чувство погружения остается, с каждым разом становится чуть легче.
– С каждым разом, – повторила я с ужасом. – Так ты часто бываешь в Уделах?
– Время
