повариха из лагеря:
– Помоги, Тильда, косит людей наших какая-то болезнь.
Побежала с ней девушка – и правда, почти в каждой палатке больной. Мечутся в жару и кашляют надрывно.
Больше десяти дней провела в лагере Тильда, всех выходила, а один геолог никак не поправляется. Думала девушка, думала и решила: «Заберу к себе домой, там сподручнее будет за ним ухаживать. И хозяйство не заброшу. Болезнь прочно в человека въелась, тут не одна неделя нужна, чтобы ее побороть». Как решила, так и сделала. Забрала геолога с собой и стала его выхаживать.
Долго и трудно боролась Тильда за жизнь этого человека, самоотверженно ухаживая за ним, и болезнь понемногу стала отступать, а потом и вовсе отступила под напором усилий Тильды. Геолог потихоньку стал ходить по комнате и уже встречал Тильду у дверей, помогал раздеться и даже пытался сделать что-то самостоятельно: накрыть стол к ужину, подмести в комнате, прибить что надо или починить сломавшуюся вещь. Они весело ужинали вместе, и в доме было так светло и уютно, как никогда прежде в ее жизни. И вообще, Тильда заметила, что все было в этот период необыкновенным и удивительным.
Ну, во-первых, поутру раньше никогда так радостно и звонко не пели птицы; во-вторых, небо никогда не было таким пронзительно голубым и чистым, а в-третьих, никогда еще цветы не пахли так одурманивающе и пряно, особенно ее любимые розы. Тильда недоумевала, отчего раньше она не замечала, что окружающий мир так прекрасен. Но самое большое чудо было в ней самой. Никогда прежде она не просыпалась с мгновенным ощущением беспричинной и беспредельной радости, никогда еще не пело и не ликовало все у нее внутри, не было такого прилива сил. Казалось, она забыта, что такое усталость, грусть и желание, чтобы скорее кончился день. Сейчас, наоборот, ей хотелось, чтобы ночь никогда не наступала, ведь так жалко было времени, отданного сну, так много дел можно было сделать, столько рассказать своему гостю и столько интересного услышать от него.
Дни летели незаметно, и Тильда не считала, сколько их прошло с тех пор, как она стала выхаживать геолога. Но вот в одно наступившее утро, пока Тильда готовила завтрак, он походил совсем уже бодро по комнате, а когда они сели за стол, спокойно и уверенно сказал:
– Не знаю даже, как мне благодарить тебя, Тильда. Сама знаешь, что ты спасла меня. Если бы не ты, болезнь меня бы одолела, хоть я и крепкий орешек. А сейчас я чувствую, что почти совсем здоров. Послезавтра надо будет отправляться к товарищам в лагерь и браться за работу. Спасибо тебе.
Тильда выслушала его и улыбнулась:
– Я рада, что ты выздоровел, я рада, что ты вернешься к друзьям и снова будешь заниматься своим любимым делом. Будь здоров и счастлив, это и есть моя награда и твое спасибо.
И она пошла заниматься своими привычными, обычными делами.
Но вот незадача, этот день выдался, видимо, каким-то неудачным. Работа не спорилась, как раньше, иногда Тильда даже как бы вообще забывала, что делает, и о чем-то глубоко задумывалась, но о чем? Птицы в это утро тоже почему-то не пели, небо хмурилось
