его судье для вынесения приговора. В Европе XVI века чрезвычайно распространилось законодательство в области уголовного права, выдвигавшее на первый план сыскной процесс или внедрявшее некоторые его аспекты в британскую правовую систему, основанную на суде присяжных[301].
Эти законодательные памятники делали акцент на прозрачности процесса и рациональности доказательства. «Каролина» Карла V (1532) являет собой особенно хороший пример. Составленная для наставления судейских на местах, не обладавших столь же высокой квалификацией, как действовавшие при императоре юристы-профессионалы, она носила дидактический и предписывающий характер. Дж. Лангбейн назвал ее «настольной книгой для любителей». «Каролина» в мельчайших деталях расписывает все необходимые стадии процесса и стандарты, которым должны соответствовать доказательства, а также постоянно призывает судей руководствоваться собственным суждением в оценке улик и необходимости использования пытки[302]. Перед Карлом V стояла нелегкая задача по унификации судопроизводства в гетерогенной империи, где судьи не были подготовленными юристами. В такой же ситуации были и правители Московского государства, хотя Россия не располагала достаточно мощной правовой традицией, чтобы создать кодекс, сравнимый с «Каролиной».
В Русском государстве примеры инквизиционного процесса встречаются с конца XV века. Судебник 1497 года упоминает три ключевых элемента розыскного процесса: обыск (опрос местного населения судьями), свидетельство о репутации обвиняемого и пытка[303]. Откуда кодексы Московии переняли розыскной процесс, неясно. Едва ли восточные славяне позаимствовали его из византийских правовых кодексов (кроме свода Юстиниана) после принятия христианства в 988 году, поскольку это предшествовало возрождению модифицированного оригинала римского судебного процесса в Европе[304]. Не могла Москва взять его и у Великого княжества Литовского, где горожане судились по Магдебурскому праву, применявшему розыскной процесс в том виде, как он описывался в «Каролине», но подобные городские правовые кодексы в чистом виде не пользовались известностью в Московском государстве. Те же памятники, которые были известны, как Литовские статуты XVI века, слабо использовали розыскную процедуру. Они упоминают пытку чрезвычайно редко и ничего не говорят о процедуре[305]. Дж. Вейкхард доказывает, что появление в начале XVII века розыскного процесса в России обязано «Каролине» и тесным отношениям с Польшей, признавая при этом, что это могло случиться и в XVI столетии. Вейкхард строит свою аргументацию на сильном сходстве между «Каролиной» и нормами Разбойного приказа 1610–1620-х годов о процедуре и достаточном основании для пытки, утверждая, что «едва ли в Московском государстве это понятие [достаточное основание] могло развиться в отсутствие правовых школ или университетов»[306].
В своей попытке увидеть западное
Розыскной процесс в Европе и Англии:
Некоторые считают, что они появились даже раньше:
