мире одна. Но, разумеется, имелся еще герцог, который теперь собирался выдать ее замуж за титул, достаточно впечатляющий, чтобы соответствовать ее состоянию, которое по условиям завещания она могла получить полностью только после замужества. По сути, ее будущее находилось в руках герцога.
Такова была последняя воля ее отца.
Кузен герцога сбежал из Суссекса в Америку, когда сидящей сейчас перед ним девушке было всего восемь лет. Фальконбридж всегда надеялся увидеться с ним снова, потому что братья были близки, а герцог мало с кем заводил по-настоящему близкие отношения.
– …эээээээнфорт!..
Черт побери, опять этот звук! Такой жуткий, почти призрачный, у него даже волосы на затылке встали дыбом. Фальконбридж снова повернул голову, но при этом успел заметить широко распахнувшиеся глаза мисс Дэнфорт, ее чуть виноватый взгляд, метнувшийся к окну.
Он прищурился.
Ее губы не дрогнули. Руки по-прежнему аккуратно лежали на коленях. Она храбро встретила его взгляд.
– Может быть, овца свалилась в сточную канаву? – предположила Женевьева в наступившей тишине. – Бедняжка.
– …ууу вас…
Теперь было отчетливо слышно, что это голос.
Мужской голос.
– Ммо… может быть, это ветер? – попыталась небрежно произнести мисс Дэнфорт, но у нее не очень получилось. Слово «ветер» она скорее пропищала, чем сказала.
А когда Фальконбридж резко встал, она подскочила.
– Я просто взгляну, хорошо? – Он в три шага пересек комнату, распахнул окно, и от резкого порыва ветра шторы высоко всколыхнулись.
Фальконбридж выглянул в окно. На зеленой траве, далеко внизу на коленях стоял мужчина, в страстной мольбе заломив руки и запрокинув голову. Из его разверстого рта неслись жуткие вопли.
– Мисс Дэээээнфоооооорт! Я люблюууууууууу вас! Пожалуйста, всего одно словечко, умоляяяяяяяю! Не отвергайте меня!
Герцог некоторое время смотрел на эту душераздирающую сцену.
Затем очень, очень медленно повернулся и уставился на притихшую, широко распахнувшую глаза мисс Дэнфорт.
Он молчал так долго, что когда в безмолвном вопросе вскинул вверх брови, та подпрыгнула.
– Вам знаком этот голос, мисс Дэнфорт?
Она откашлялась.
– Ой… Боже. Кажется, это мистер Луччези. Он плыл пассажиром с нами на корабле, и боюсь, у него возникли… – ее лицо очаровательно покраснело. – …нежные чувства, на которые, заверяю вас, я не отвечала, хотя мне с большим трудом удавалось оставаться вежливой и вести себя подобающим образом. Должно быть, он… должно быть, он каким-то образом последовал за мной прямо с корабля.
Вероятно, винить следовало ее свободные американские манеры. Хотя следует признать, Луччези все-таки не орал «Тэнзи!».
– …пожааааалуйстаааа… – вплыла в окно безнадежная мольба.
– Он
