сводит глаз с незнакомца.
– Черт возьми, кто вы такая? – пробормотал он, точно смутившись.
– Я Джорджия… Джорджия Уэллс. Портниха леди Рэйвен. Мне действительно очень жаль, сэр. Я не хотела вам мешать, но вы так похожи на лорда Бридона… Я была уверена, что это именно он.
– И часто вы встречаете лорда Бридона рыдающего в одиночестве?
– Случается. Это еще одна причина, по которой я приняла вас за него.
Джентльмен нахмурился.
– Что ж, над этим стоит поразмыслить. Лорду Бридону уже семнадцать, и ему не следует потакать своим слабостям.
– Конечно, сэр. Безусловно, не следует. Но, к несчастью, молодой человек к этому склонен. Похоже, это у него семейное…
– Вы так думаете? – Николас приподнял одну из своих необычных аркообразных бровей.
– О, сэр… – Щеки Джорджии покрылись румянцем. – Я хотела сказать, что вы с ним, должно быть, родственники. Ничего другого я не имела в виду.
Николас едва заметно нахмурился.
– Мисс Уэллс, вы всегда позволяете себе замечания личного характера?
– Прошу меня извинить, но я не мисс, а миссис Уэллс.
– Извинить за то, что вы замужем? – В его глазах промелькнули веселые огоньки.
Джорджия не удержалась от улыбки. Шутки в Рэйвенсволке не одобрялись, и ее это очень угнетало.
– Сэр, так кто же вы? – спросила она, неожиданно приободрившись.
– Николас Дейвентри. Я племянник сэра Рэйвена. Некоторое время я отсутствовал. То есть меня не было в этих местах. Так что сомневаюсь, что вы обо мне слышали.
Джорджия в задумчивости посмотрела на собеседника.
– Да, понимаю, – сказала она наконец. Бросив взгляд на заброшенный дом, добавила: – Мне кажется, что понимаю…
– И что же, как вам кажется, вы понимаете, миссис Уэллс?
– Ведь вас расстроило состояние Клоуза, не так ли? Это я понимаю. Меня оно тоже расстраивает. Мне нравятся старые дома, и больно видеть их заброшенными. Дома ведь – как люди. Им необходимо, чтобы их любили, чтобы в них жили. Я часто прихожу сюда, чтобы просто посидеть тут и подумать. И я очень полюбила Клоуз. Он немного похож на сироту, а я сама была сиротой, у меня такое чувство, что у нас с этим домом есть что-то общее.
Николас ничего не ответил. Вместо ответа он вдруг обнял ее и поцеловал. Но его поцелуй совсем не походил на поцелуи, которые навязывал ей Багги, – липкие и удушающие. Не походил он и на поцелуй лорда Хертона – сухой, как пергамент (Как-то раз Хертон застал ее врасплох). Этот поцелуй был совсем другим, и он настолько встревожил Джорджию, что она, нервно вздохнув, оттолкнула красавца.
– Вы слишком многое себе позволяете, сэр, – сказала она, стараясь скрыть охватившую ее дрожь и чувствуя при этом, что ее слова звучали довольно глупо.
Николас провел ладонью по волосам и отступил на шаг.
– Приношу свои
