ровесников.
До разгула западной бесовщины в нашей благонравной России мне бы в голову не пришло публиковать свои интимные письма. К личным откровениям меня принудили наемные, платные, а то и просто бессовестные проповедники «сексуальной революции». Не могу смириться с тем, как в телепередачах, в газетах и журналах, в книгах-однодневках упорно, нагло, целенаправленно искажаются, размыливаются, перемешиваются одно с другим понятия о любви и физиологических половых проявлениях. Фильмы, эстрада, реклама переполнены грязной пошлятиной. Страшная статистика венерических болезней и СПИДа не останавливает глашатаев «свободной любви».
Забыто, что свобода любви нужна там, где есть любовь, а не ее похотливые суррогаты. Забыто, что инстинкты и разум, желания и чувства сливаются воедино, дают мужчине и женщине счастье, когда они любят друг друга по-человечески, а не по-собачьи. Забыты слова мудрого французского просветителя Ф. Вольтера о том, что «любовь – самая сильная из всех страстей, ибо она одновременно завладевает головой, сердцем и телом». Забыто, что никогда в прошлом России поощрителей полового разврата близко не подпускали к редакциям, студиям, учреждениям культуры. В годы нашей молодости насаждаемые нынче нравы казались немыслимыми.
Не все в старых письмах интересно современному читателю. Беру из них то, что отражало наши с Зоей отношения и нашу любовь в разлуках. В книге «4 года из 57» помещена и наша переписка в Рябове с первых дней знакомства до отъезда Зои на сессию в архангельский институт. Здесь эту переписку показывать не буду.
Поскольку мы жили в определенной духовной и социальной атмосфере сталинской эпохи, не буду выбрасывать из писем и некоторые сведения о быте, занятиях, культуре, отношениях между людьми в деревне, сельской школе, военном училище. Это пригодится тем нашим обывателям, которые «просвещаются» в основном телевидением и детективами.
Думаю, что наши с Зоей родные простят меня за вынос на свет некоторых семейных несогласий. В нашей любви ничего порочного не было, хотя полную правду о ней мы некоторое время скрывали даже от родственников. Взгляды на супружескую близость в любви без регистрации брака диктовались тогда нравами и обычаями старших поколений, а также советскими фильмами, книгами, песнями, театром.
Чтобы не обидеть ненароком упомянутых в письмах людей и их близких, многие имена и фамилии я изменил. Письма – не литературное произведение с подробными рассказами о всех событиях. Поэтому нашу переписку пришлось в некоторых местах дополнять пояснениями.
Из писем. 1949—1952 годы
Здравствуй, Зоя.
Далеко ты от меня, ни обнять, ни поцеловать. Но письма из Архангельска, судя по штампам, идут недолго.
…Получил письмо, которое писала в общежитии. Тут не хуже будет? Не мешают заниматься другие заочницы?
…Был в «Искре» на заседании правления. Хотел вытянуть у них молока в госзакупки тонну на июль, согласились
