с почты «стукнула» бы с удовольствием. Да и Г. М. с К. Я. и тот же дядя Сеня не стали бы дурного прикрывать. К 1 мая было поздравление от заводских. Нюра большое письмо накатала, все новости перечислила, в том числе и о Юлином ухажере. Спрашивает, когда я приеду к своей Зое Михайловне. Было бы что плохое о тебе сказать, не постеснялась бы, она такая.
А ведь были у меня поводы не верить тебе. Вспомню кое-что не для ссоры, не в обиду тебе, а для спокойных рассуждений о прошлом. Просто поговорить с тобой захотелось.
Возьмем начало нашей дружбы. К тебе приехал Юрик Г. Я пришел, ты тут же подала мне книгу, будто я только за ней и приходил. Он вечером уехал. А мне сарафанная почта донесла, что ты провожала его, махала платочком, когда пароход отходил. Поссорились. Только намного позже рассказала, что переписывалась с ним и что он приезжал с предложением о замужестве. Ты ему отказала, он больше не приезжал, но письма писал, дала мне одно почитать, а что ему ответила, я знал только с твоих слов. Ну, это было в самом начале.
Вспомним разговоры о женитьбе. Зимой договорились, ты отказалась, летом повторилось то же. Перед отъездом на сессию уговорила подождать с регистрацией до осени, а когда решали вопрос об училище, помнишь свои доводы? Видел, что любишь ты меня, но связывать себя официально боишься. Раз просто дружим, в случае чего можно потом и за другого выйти. В Бор. Ив. ты видела директора, но никак не будущего мужа. Нравился бы он, сошлась бы еще до знакомства со мной, а при мне он вообще отстал было от тебя, к Гале ходил. Но ты не исключала замужество за И. Е. или того же Юрия Г., если бы пришлось расстаться со мной. Были ведь такие мысли? Ты не совсем верила в доброе будущее со мной, а скрывать свои настроения ты, милая, не умеешь. Поэтому и я переставал тебе верить.
Случай на пристани. Мы уезжали в Рябово, а тебя пришел провожать Ваня. Я тогда сидел на лавочке, как лишний попутчик. При знакомстве ты назвала меня братом своего ученика, болтала весело только с ним. Пошли на посадку, а в салоне оставила мне вещи, вернулась к нему. Стояла с Ваней на пристани до отвального гудка. Пароход отчалил, явилась: «Ты расстроился? Ой, знала бы, ни за что к нему не вышла». А что знать? Я же не пень дубовый.
В общем, до твоего приезда в Синегу сомнений мне хватало. А когда не побоялась ни сплетен, ни осуждения родных, чтобы встретиться со мной, сомнения стали рассеиваться.
Извини, Зоинька, что поднял это прежнее. Вспомнилось, захотелось поговорить. Чем откровеннее говорим, тем лучше будем понимать друг друга. С моей стороны причин для сомнений творилось куда больше. Я просто преклоняюсь перед тобой, как ты все мои выкрутасы выдерживала, прощала? Вспомнить хотя бы случай на кладбище или мое поведение на берегу Вычегды. Тошно! Стыдно! Пусть все это будет уроками в нашей жизни.
Если опять чего-то лишнего написал, не сердись. Что есть на душе, ничего не хочется от тебя скрывать. Пишу не в упрек тебе, не для расстройства перед встречей. Если что не так, приедешь,
