украшенные бисером. – Унты это. Летние. Из лося. Их на голую ногу одевают.
Александр надел. Обувь была мягкая и точно по ноге.
– А халат поясом подвязать надо, – сказала Золомпо и подала плотную тряпичную полосу, сшитую из нескольких слоёв грубой ткани, один конец которой был раздвоен в виде рыбьего хвоста, а на другом, закруглённом, была нарисована рыбья голова с большими круглыми глазами. – Ну, вот, теперь только голову покрыть. Нагнись-ка.
Золомпо сама обвязала голову Александра расшитым платком так, что он закрывал затылок и свисал сзади до плеч, сверху надела кожаную шапочку с беличьим хвостиком на макушке. Александр покорно выполнял все команды бабушки, почему-то ощущая себя ребёнком.
– Ну-ка, глянь в зеркало. Вот ты – воин! Вот ты Вождь хабуга теперь!
– Как вы такое сделали?! – восхищался Александр, разглядывая себя в зеркале и не узнавая. – Этому костюму место в музее!
– Этому костюму место уже есть. Это твой костюм.
– Как мой? Я не могу, я не возьму!
– Я для тебя шила, Забда, – с укором сказала Золомпо. – Ты Вождь. Тебе его носить. Пусть люди видят тебя издалека.
– Но… Чем же я смогу вас отблагодарить за такой подарок?
– Зачем благодарить? Ты вернулся, ты с нами! Этого достаточно.
Александр пытался ещё что-то сказать, но Золомпо жестом остановила его.
– Не надо лишних слов. Тебе нравится – носи. В этом наряде ты сделаешь большие дела для хабуга. Иди, жена ждёт тебя.
Золомпо дала Александру большой полиэтиленовый пакет для его прежней одежды.
– Ай-ай! Чуть не забыла, совсем старуха стала! – запричитала она. – К этому наряду ещё вещи полагаются. На вот, вешай на пояс. Это справа, а это с левой стороны.
Она подала по очереди два ножа в кожаных чехлах – один прямой, другой с изогнутым лезвием, и кожаный, расшитый бисером мешочек с затягивающейся завязкой.
– Ножи вы тоже сами делали? – удивился Александр.
– Нет, что ты! Это не женское дело. Это Огбэ ковал, точил, рукояти делал. Для тебя специально.
– А мешочек этот для чего?
– Потом кремень добудешь, кресало сделаешь, огневой гриб сваришь, высушишь – чистый Огонь всегда с собой будет. Светлой дороги тебе, Забда!
Александр был потрясён. «Отказалась плести туески за деньги, а костюм, который прямо сейчас можно продать за тысячу долларов, подарила просто так, – размышлял он по пути к Пасхиным. – Где теперь встретишь такое? Так могут поступить матери по отношению к своим детям, или влюблённые. Но совершенно чужой человек… Столько дней трудиться, стараться, вкладывать душу – и отдать просто так. Стоп! Вкладывать душу – вот ключ! Она вложила душу, поэтому подарила, она не могла продать. Это мне урок. Мудрая бабушка Золомпо!»
– Саша, ты ли это?! – прервал его размышления Пасхин. Он окликнул Александра из двора Бориса, подошёл, снял с головы сетчатую маску.
– А я
