с надпечаткой «Частное детективное агентство „Вещдок“.»
Плотный большой конверт из голубоватой бумаги…
Конверт не был заклеен. Надежда осторожно открыла его и вытряхнула на стол несколько фотографий.
На всех фотографиях были два человека – мужчина средних лет и молодая женщина. Вот они сидят рядом за столиком ресторана… Мужчина доверительно наклонился к девушке, нашептывает ей что-то на ухо, а она слушает очень внимательно… Вот они прощаются на улице, он ласково держит ее за руку… А вот фотография, сделанная через окно, – очевидно, холл дорогого отеля, девушка сидит в глубоком кресле, мужчина рядом, он наклонился к ней так близко, едва не прикасаясь губами к волосам…
И эта девушка, эта молодая женщина на всех фотографиях – Надежда знала ее, видела это лицо. Видела его в коридоре ночного поезда, а потом – в купе, с широко открытыми мертвыми глазами… Не скоро она сможет забыть это лицо!
Это была спутница Виктора Бегунова, убитая минувшей ночью.
В голове у Надежды что-то зажужжало, словно заработал миниатюрный встроенный компьютер.
Раньше этого конверта не было в столе, значит, его подбросил таинственный незнакомец. Не просто незнакомец – опасный преступник, убийца. Ради того, чтобы подбросить этот конверт, он сильно рисковал – проник в кабинет через окно, явно зная, что в приемной сидит милиционер. Для чего это было ему нужно?
Надежда уже готова была ответить на этот вопрос, как вдруг из-за двери до нее донесся голос милиционера:
– До чего пацаны распустились! – вещал он секретарше. – Никакого уважения к старшим! Я уж не говорю про милицию… разве мы в таком возрасте…
Надежда вскочила, торопливо засунула конверт с фотографиями за пазуху, заперла ящик и бросилась к дверям.
Возле двери она остановилась, отдышалась, придала себе спокойный, деловой вид и как ни в чем не бывало вышла в приемную. В самую последнюю секунду явилась плодотворная идея, и Надежда прихватила с собой проволочную корзинку, заполненную бумажным мусором.
– Пыль я там вытерла, – сообщила она секретарше, которая смотрела на нее круглыми от испуга глазами, – а уж влажную уборку потом сделаю, может, завтра… а то у меня и моющие средства кончились, а я Валентине Степановне говорю, что мыть нечем, а она говорит, мне-то какое дело, тебе надо – ты и покупай, а я ей говорю, чего это я за свои кровные буду покупать моющие средства…
С этими словами она пересекла приемную и взялась за ручку двери, держа под мышкой корзину.
Только тогда милиционер опомнился и рявкнул:
– Кто пустил? Почему пустил? Почему без разрешения?
– Вы ее видите? – залепетала сообразительная секретарша. – Ее попробуй не пусти, это такой человек… а я не часовой, чтобы кабинет сторожить… вам велено, вы и сторожите, а то сам убежал куда-то, а я виновата…
Милиционер, сообразив, что его вина действительно налицо, густо покраснел и стал оправдываться, но
