свободному графику у папы появилось больше времени для хобби. Он прыгал с парашютом и покорял горные вершины. Я до безумия боялась высоты и всегда переживала за него. Однажды отец открыл курсы самообороны для женщин. С тех пор он и меня обучал технике ближнего боя, за что я ему безмерно благодарна. Папа хотел, чтобы я умела защищаться, годами вырабатывал во мне выносливость и силу духа. Мы практически каждый день оттачивали теорию и отрабатывали приемы самообороны. Как сейчас помню его слова: «Ты должна научиться скрывать эмоции, иначе будешь уязвима. Нападающий никогда не должен видеть страха в твоих глазах. Что бы ни случилось, старайся его не показывать!» А еще он неустанно твердил: «Действуй неожиданно, непредсказуемо – противник спасует, не зная, как среагировать…»
Я с грустью вздохнула. С детства хотелось быть похожей на папу, такой же смелой, отважной и справедливой. Я очень сильно любила отца, а какой-то ублюдок в одночасье лишил его жизни. И, клянусь, он заплатит за это… Как только найду его…
***
Авария лишила меня автомобиля, поэтому в бар я поехала с Торнтонами. По дороге рассказала, что разбила машину, но, проезжая место аварии, не увидела ни моего «Форда», ни «Порше» Кевина. Выходит, мой новый знакомый все уладил. Осталось узнать, куда отвезли машину и как скоро выплатят страховку.
Бар «У Алекса», которым я владею, достался нам с братом от дяди. В завещании он требовал продать все имущество, а деньги разделить между собой, но я не исполнила его последнюю волю. Слишком тяжело оказалось расстаться с теплыми воспоминаниями детства. С воспоминаниями о дяде. Оспорив завещание и покончив с утомительной бумажной волокитой, я переехала в Сэнтинел – маленький техасский городок на юге США. К счастью, знания, полученные в далласском колледже бизнеса, и по сей день помогают мне в управлении баром.
Он открывается в двенадцать дня и закрывается в два ночи. До пяти часов вечера людей здесь практически не бывает. Лишь четверо-пятеро постоянных посетителей, приходящих кто на ланч, кто выпить чашку кофе. Чаще заглядывает молодежь, реже детишки, желающие полакомиться мороженым. Днем я обычно проверяю документацию и решаю текущие вопросы, а вечером встаю за стойку бара ради удовольствия. Мне нравится смешивать коктейли и видеть довольные улыбки на лицах клиентов. А еще оказалось, когда все силы и время отдаешь делу, утрата переносится легче.
В баре я почти ничего не изменила: справа вип-зона – длинные столы и мягкие диваны, слева – четырехместные столики и стулья с высокими спинками. В углу бильярд. Персонал тоже остался прежним. Семейство Торнтон замечательно справляется с работой. Конечно, как и в любом баре, у нас бывают недостачи, но в целом, все отлично. Кейт – официантка, ее мама Сьюзан – повар, а брат Дуайт – администратор. Без этих людей я, как без рук. Для них же это место вроде второго дома, семейного дела. Не перестаю восхищаться трудолюбием и добротой Торнтонов. Их поддержка
