p>
– Всякая утка свою лужу хвалит. – Ресонг потянулся, зевнул, соединив руки над головой, выгнулся так, что захрустели суставы. Потом проделал несколько резких, быстрых движений, разгоняя кровь, и снова застыл, настороженный, как зверь при встрече со зверем-соперником своего племени. Или зверицей…
А «зверицы» эти были что надо – длинноногие, высокие, ростом почти с Морну, только худые, жилистые, но при этом умудрявшиеся быть женственными. Они сидели на бухте канатов у борта и смотрели на своих спутников сквозь прищур.
Якобы подремывали. Однако Серг видел, как их глаза следили за ним – внимательно, не упуская из виду ни на секунду.
Шпионы? Само собой. Телохранители? Может быть…
«Вот же навязали проклятых девок! Никуда от их глаз не скроешься!»
– Серг переживает, что ей крыльев не дали, – спокойно пояснила Лорана, вглядываясь в морские волны. Ее мутило, и девушка слегка спала с лица – побледнела и позеленела.
– Не понимаю! Ну и чего такого-то? Ну не дали – и пусть подавятся! Жили и без крыльев! – тут же откликнулся Ресонг, насмешливо глядя на бывшую властительницу, жену геренара Союза Кланов, а ныне просто девушку Лорану, гонимую ветром судьбы по белому свету.
– Глупец! – Лорана яростно оскалилась, наклонилась над бортом, вглядываясь в пенистые волны, неимоверным усилием удержала содержимое желудка и снова обернулась к Ресонгу: – Попробовал бы полетать, узнал бы – как это, лишиться крыльев!
– Будто ты знаешь! – ухмыльнулся Ресонг и, покосившись на Серг, спросил: – Хмм… нет, правда, какого демона они отобрали у тебя эти штуки? Смысл какой?
– Закон такой у них, говорят. Мол, с Киссоса крылья не уходят, – мрачно пояснил Серг, глядя сквозь пелену дождя на уходящую вдаль крепость Кисса. – По крайней мере так мне все это объяснили. Крылья принадлежат Киссосу, на Киссосе и останутся. Вот так!
– Серг, мне нужно с тобой поговорить… – Морна глянула на двух киссанок, так же бесстрастно и безмятежно взирающих на окружающую их действительность, и тихо, почти шепотом, добавила: – У них уши, как у собак! Пойдем в каюту?
– Пойдем, – согласился Сергей и зашагал к высокой надстройке, за дверью которой находилось несколько кают. По большому счету ему уже давно хотелось уйти с палубы. Свобода, конечно, радует, но если она приправлена мелким холодным дождем, как острым соусом к мясу, то в отличие от соуса дождь не придает «блюду» особого, пикантного вкуса.
Киссанки, приставленные к Серг властителем острова, вздрогнули, шевельнулись, попытались встать с места, но одна что-то шепнула другой, и девушки остались сидеть, безмятежные, равнодушные, как куклы.
В каюте было уютно, тепло, по углям жаровни, стоявшей в центре каюты, пробегали синие огоньки, и Сергей с недоверием покосился на архаичное сооружение – как бы не угореть! Да и сгореть просто-таки на раз, если эти самые угли вывалятся на пол. Конечно, ножки жаровни приделаны к полу специальными захватами, да и бортики высоки, не позволят вывалиться ни одному угольку, но… все-таки опасно.
Сергей, как и все люди технологической цивилизации, испытывал недоверие к таким вот древним способам обеспечить себя хотя бы минимальным комфортом. Но это и немудрено, человек, который почти всю осмысленную жизнь прожил в городской квартире, настороженно относится к открытому огню, ведь он видит его только в туристических походах да на экране телевизора, рассказывающего об очередном пожаре где-нибудь в ночном клубе. Или о том, как некий гражданин свел счеты с жизнью, закурив в постели после обильного самогоновозлияния. «Огонь» и «беда» в голове современного человека стали почти синонимами в отличие от древних предков, для которых пламя очага и безопасность были единым неделимым понятием.
Сергей, будучи опером, однажды выезжал на пожарище – имелись подозрения на то, что мертвец не сам решил вознестись в небеса таким экзотическим для двадцатого века способом, что ему кто-то помог обрести покой в стране вечной охоты.
Так оно в конце концов и оказалось – в запекшемся теле покойника обнаружились следы снотворного, а кто-то из вездесущих соседей заметил белые «Жигули»-«классику», тихо-тихо, без огней, отваливавшие от места пожара.
Сергей всегда удивлялся глупости бытовых преступлений, раскрываемых обычно процентов на девяносто, – ну как можно не заподозрить бабу, которая застраховала мужа, через пару недель после страхования скончавшегося в «случайном» пожаре? Да еще и переспрашивавшей во время оформления страховки: «Все ли виды пожаров входят в страховой случай?»
Как говорил Холмс: «Ищи, кому это выгодно!» Или это не Холмс говорил? Да какая разница, кто говорил, главное – верно говорил.
И машина нашлась – белая «девятка», и любовничек, пахнущий бензином, и толку потом выть, рассказывая, что покойный – алкаш, тиранил ее, бил, отнимал деньги, и она просто-таки
