метр шестьдесят и высота такая же. Сверху, на прямых плечах, без всяких признаков шеи сидела крохотная голова со вздыбленными волосами.
– Вы ко мне? – неожиданно красивым, мелодичным голосом осведомилась женщина.
– Бога ради, простите, – забормотала я, – пыталась длительное время безуспешно дозвониться…
– Телефон сломан, – спокойно объяснила «квадратная», – мастера жду, а вы вообще кто?
– Можно войти? – улыбнулась я. – А то на лестнице как-то не слишком удобно.
Аня со вздохом посмотрела на меня. Ее темно-карие глаза пробежались сначала по моему лицу, затем по фигуре, слегка задержались на кофточке, оценили ее и остановились на джинсах… Наконец хозяйка приняла решение:
– Ладно, входите, только снимите туфли, вот тапочки, и обязательно помойте руки.
Я вошла в выскобленную до блеска прихожую, сменила обувь и под конвоем хозяйки была препровождена в ванную комнату.
– Кран сильно не открывайте, – велела Аня, – забрызгаете все, и мыло аккуратно положите.
Я оглядела выстроенные по ранжиру, идеально вытертые баночки и флакончики, полотенца, строго параллельно висящие на сушке, фен, помещенный в специальную подставку, и поняла: судьба занесла меня к классической старой деве.
Вообще говоря, дамы, никогда не выходившие замуж, не имевшие ни детей, ни любовников, к определенному возрасту распадаются на несколько групп. Одни пылают страшной ненавистью ко всему живому, особое неудовольствие у таких особ вызывают шумные малыши, хорошенькие девушки и нежно целующиеся парочки. Другие, наоборот, превращаются в чадолюбивых тетушек, воспитывающих племянников. Так вот, вторые, как правило, бодрые оптимистки, наплевательски относящиеся к домашнему хозяйству. Убрали кое-как – и ладно. Постирали, а гладить необязательно. Зато первые превращают чистоту в фетиш. Полы в квартире моются по семь-восемь раз в день, кухонные тряпки кипятятся, а потом гладятся с двух сторон, все чашки в буфете поворачиваются ручками в одну сторону. И горе тому, кто нарушит заведенный порядок.
Чуть ли не за руку Аня привела меня на кухню, которая по чистоте напоминала операционную, и указала на пластиковый стул с жестким сиденьем.
– Садитесь.
Сама же хозяйка устроилась в удобном, мягком кресле. Я сделала вид, что не поняла Аню, и попыталась, проигнорировав стул, шлепнуться во второе комфортное кресло, но хозяйка была начеку.
– Вам на стул, – железным тоном заявила она.
Пришлось покориться. Очевидно, после ухода гостей она относит пластиковое сидалище в ванную и там обрабатывает его хлоркой.
– Слушаю вас, – пропыхтела Аня.
Я вытащила конверт.
– У вас есть знакомая по имени Клара?
Брови толстухи взлетели вверх, в глазах заплескалось совершенно искреннее изумление.
– Кто?
– Среди ваших подруг нет случайно Клары? – повторила я.
–
