улучшилось настроение. «Пожалуй, я управлюсь за один день и вечером поеду обратно в Питер. И обязательно позвоню Владу, скажу, что мы расстаемся, наши отношения исчерпали себя».
Последняя мысль была неожиданной. Ольга удивилась ей, но тут же поспешила согласиться. На душе стало легче. Оказывается, их бесконечные ссоры успели ее изрядно утомить. «Да-да, нам незачем больше встречаться. И Кирюшке он ужасно не нравится. Так всем будет лучше», – думала она с каким-то судорожным восторгом. Решение, принятое впопыхах, казалось ей правильным и выстраданным.
– Товарищ подполковник сейчас подойдет. Подождите немного, – сказала секретарша в приемной. Тетка была немолодой, и выражение лица имела неприятное. Ольга присела в кресло, немного развернув его к входной двери, чтобы оказаться к секретарше вполоборота и не видеть ее. Мельком заметив на двери табличку с фамилией начальника штаба и его инициалами, которые ей не были знакомы, она снова погрузилась в свои мысли.
Валерий спешил к штабу, пытаясь подавить приступ раздражения. Четвертый день на новом месте, еще не успел освоиться, разобраться с бумагами, а тут журналисты приехали. Понятно, юбилей училища – серьезная дата, но не ему бы разбираться с писаками, которых он терпеть не мог. Однако приказ командира не обсуждается. Он распахнул дверь в приемную и замер.
Она сидела полубоком, рука спокойно лежала на подлокотнике кресла. На безымянном пальце блестело, сверкая изумрудной каплей, тоненькое резное колечко, подаренное им много лет назад девушке, которую он любил больше всех на свете и которую предал. Не в силах отвести глаз, он смотрел на длинные пальцы, пришедшие неожиданно в движение, и побелевшие ровные ногти: рука впилась в кожаную поверхность кресла, словно пытаясь найти в ней опору. Он смотрел на мягкие рыжеватые волосы и удивлялся, почему они так коротко острижены и почему такого цвета?
В своих снах Валерий любил перебирать их, вдыхая неповторимый нежно-яблочный аромат, пропуская сквозь пальцы и заплетая в толстую длинную темно-русую косу.
Она изменилась, и все-таки он узнавал ее. Та же родинка на шее, тот же поворот головы. Широко распахнутые испуганные глаза, побелевшие пухлые губы, удивленно поднятые брови. Вот только морщинка на лбу, скрытом незнакомой длинной челкой, была не ее. И не шла ей. Как и выражение лица, сменившее удивление и испуг. Жесткое, заледенелое.
Чтобы не видеть чужого взгляда на любимом лице, он снова посмотрел на руку, украшенную кольцом его бабушки. Тонкая, грациозная, аристократическая рука. «Как у царевны-лебедь»… Услужливая память, дождавшись своего часа, подхватила сознание и закрутила в водовороте воспоминаний, которые захлестнули и унесли на тринадцать лет назад.
Глава 2
Валерке Немировскому не нравилось в этом городе все. Его раздражали узкие пыльные улицы, покрытые сухим шуршащим покрывалом из опавшей рыжей листвы, дома военного городка, выкрашенные в грязно-желтый цвет,
