мышление должно считаться с социальными законами. В частности, это выражается в том, что закономерности социального развития, сложившаяся социальная ситуация, включающая давление экономики, национальные, социально-психологические и иные противоречия и различия, наличные средства реализации действующих законов, отношение граждан к уголовно-правовым запретам предопределяют некоторое труднопознаваемое оптимальное состояние законности и правопорядка, действительные возможности реализации мер, направленных на их исполнение и поддержание. Из этого тезиса вытекает несколько различных следствий:
а) состояние и структура поведения людей исторически обусловлены: как нельзя, например, ожидать изобретения персонального компьютера в рабовладельческом обществе, так нельзя в современной социальной ситуации ожидать искоренения перепродажи товаров по повышенным ценам, а можно лишь ограничить худшие ее проявления;
б) требования и запреты, в том числе формулируемые в уголовном законе, должны соответствовать возможностям общества обеспечивать правомерное поведение и не выходить за их пределы. Так, законодатель, правоохранительные органы могут и должны бороться с пьянством и алкоголизмом, но это не позволяет нарушать личные права граждан, жестко программировать их бытовое поведение, подвергать людей опасности административного произвола;[76]
в) общество обязано проявлять определенную сдержанность в борьбе с явлениями, которые (будучи ему присущи) отклоняются от формулируемых им норм; нельзя пытаться компенсировать временные неудачи или малые успехи ориентацией на жестокость, на кампанейщину.
Подтверждением данного тезиса является практика управления правопорядком в нашей стране. Многократные попытки ликвидации хищений социалистического имущества уголовно-правовыми методами, надо сказать, не увенчались должным успехом, поскольку они далеко не всегда учитывали сложившуюся историческую ситуацию. Неоднократное стремление немедленно покончить с преступностью, пусть действительно опасной, нежелание признать противоречивость и сложность социального развития приводили лишь к нарушению прав людей, к росту той же преступности. Общество дорогой ценой много раз платило за невозможность добиваться желаемого без учета возможного.
Исходным положением социально-правового мышления является также тезис о диалектическом единстве общества и преступности, законопослушного и преступного поведения. Система поступков, объявленных преступными, и лица, объявленные преступниками, не могут быть выведены за пределы общества. В любом случае они остаются в обществе, живут в нем, определяя собой лицо общества, его экономику, нравственность, характер общественных отношений. Объявляя людей преступниками и наказывая их, общество, даже будучи вполне правым, не только самосовершенствуется, но и в определенном смысле страдает, ибо, выводя десятки
Резкая критика подобных явлений дана в «Правде». Рассказав о необоснованном доставлении женщины в медвытрезвитель, об унижениях, которым она была подвергнута, газета резонно поставила вопрос: «Почему получается так, что нет практически никакой гарантии, что человек, выпивший бокал шампанского, не попадет в разряд пьяниц со всеми вытекающими отсюда скандальными последствиями?» (Правда. 1989. 29 января).
