Ты чего? – ахала, двоясь и расплываясь, Ленка. – Лис, звони Верещагину, пускай шухер наведет.
– Может, ее гантелей стукнуло? – Голос Веры удалялся, удалялся, превращаясь в тонкую ниточку.
– Быстрее!
Над ней склонились. Что-то неясное и страшное. Смотреть на это не хотелось, и Мила зажмурилась.
Когда она снова открыла глаза, мир вокруг показался ей непривычно четким. В сумерках все было контрастным – светло-темным. А еще были голоса. Негромкие. На кухне. Лилась вода.
Мила села в кровати, с плеча сполз плед. Подошвы неприятно покалывало миллионом иголочек, словно она лежала ногами вверх. Голова была легкой.
Хлопнула входная дверь.
Это было странно. Родичи на работе, дома никого не должно быть. А тут столпотворение, как в хороший праздник.
– Пингвин сказал, все в порядке. Ничего страшного.
Баркас!
Она встала. Невесомость головы передалась телу. Еще чуть-чуть, и она взлетит. Стоит только взмахнуть руками…
Верещагин стоял в прихожей, стаскивая с ноги огромные шузы какого-то невероятного размера.
– Да вот она уже и стоит.
Вода на кухне выключилась, из-за поворота показались перепуганные Вера с Леной.
– А мы тут посуду помыли, – растерянно пробормотала Лена, вытирая руки о джинсы. – И пол подмели.
– Переутомилась она, короче, – Антон бросил косой взгляд на Кудряшову и стал заново шнуровать ботинки. – Пингвин говорит, такое бывает, если с непривычки рано встать. Ложиться надо вовремя. И, это, чай сладкий с лимоном выпить.
Мила с удивлением обвела взглядом присутствующих.
– А чего вы тут делаете? – задала она, наверное, самый бестолковый вопрос за сегодня.
– Это ты чего тут умирающую из себя корчишь! – выскочила вперед Лисичкина. – Обещала вернуться через пять минут и исчезла. Я диск взяла, а ты… Прихожу – дверь открыта, и ты как мертвая лежишь.
– Дверь забыла закрыть, – пробормотала Мила, отступая обратно в комнату.
Она с недоверием глядела на Антона, уже почти справившегося со своей обувкой. Если ей плохо, то и ему должно быть нехорошо. Верещагин почувствовал на себе ее взгляд и засопел громче.
– А ты себя как чувствуешь? – с нажимом спросила Мила.
– Нормально, – отозвался Антон, не глядя пытаясь нащупать замок.
– Ничего не болит? – продолжала пытать его Мила.
– Чего у меня болеть может? – буркнул Верещагин, наконец-то справившись со сложными запорами. Щелкнул замок. – Я сходил, все узнал. Надо будет что еще – звоните, я на трубке. Если смогу – помогу. Белов меня там ждет. Пошел я.
Три пары глаз наблюдали за спешным отступлением одноклассника, а потом Вера с Леной дружно уставились на Милу.
– Лена, дай мне гороскоп… – вялым голосом попросила Мила, оглядываясь на кровать: под защитой пледа ей сейчас было бы гораздо лучше.
