в полностью покрывавшем его дождевике, а перед тем, как ехать домой, принял душ в женской раздевалке.
Надо поговорить с Даниэллой Рикардс, спросить, оправился ли Юсеф настолько, чтобы выдержать допрос.
Комиссар вошел в подъезд, достал телефон и увидел свое отражение в черной кафельной плитке – стена была выложена как шахматная доска. Бледное замерзшее лицо, серьезный взгляд и растрепанные светлые волосы. Стоя возле лифта, комиссар еще раз позвонил Ронни, но тот не ответил. Может быть, Сораб наконец впустил их в квартиру? Йона поднялся на шестой этаж, подождал, пока какая-то мама с малышом спустятся вниз, подошел к двери Сораба и позвонил.
Немного подождал, постучал в дверь, подождал еще несколько секунд, потом приподнял пальцами крышку щели для почты и сказал:
– Сораб? Меня зовут Йона Линна. Я из полиции, комиссар по уголовным делам.
За дверью послышался какой-то звук, словно кто-то тяжело наклонился к щели, но потом отпрянул.
– Вы единственный знали, где живет Эвелин, – продолжил комиссар.
– Я ничего не сделал, – глухо сказал мужчина за дверью.
– Но вы рассказывали…
– Я ничего не знаю! – закричал Сораб.
– Хорошо, хорошо. Но я хочу, чтобы вы открыли дверь, посмотрели на меня и сказали, что вы ничего не знаете.
– Уходите.
– Откройте дверь.
– Какого черта… вы не можете просто оставить меня в покое? Я совершенно ни при чем, я не хочу, чтобы меня втягивали в это дело.
В его голосе была злость. Он замолчал, перевел дух, стукнул по чему-то в квартире.
– С Эвелин все в порядке, – сказал Йона.
В щели для газет заскреблись.
– Я думаю…
Он замолчал.
– Нам надо поговорить.
– Это правда? Что с Эвелин ничего не случилось?
– Откройте дверь.
– Я же сказал – не хочу.
– Было бы хорошо, если бы вы смогли поехать со мной.
Оба немного помолчали.
– Он бывал здесь? – неожиданно спросил Йона.
– Кто?
– Юсеф.
– Кто это?
– Брат Эвелин.
– Никогда его здесь не было, – ответил Сораб.
– А кто бывал?
– Вы что, не поняли – я не собираюсь вести с вами беседы.
– Кто сюда приходил?
– Я не говорил, что сюда кто-то приходил. Ничего подобного. Вы хотите меня одурачить.
– Нет, что вы.
Они снова замолчали. Потом за дверью послышались всхлипывания.
– Она умерла? – спросил Сораб. – Эвелин умерла?
– Почему вы об этом спрашиваете?
– Я не хочу с вами разговаривать.
Послышались удаляющиеся шаги, потом хлопнула дверь. В квартире заорала музыка. Спускаясь по лестнице, Йона подумал, что кто-то
