все плохо, все больно, все страшно… А Лесков показывает – да, и больно, и плохо, и страшно… но и смешно, и остроумно, и весело! Откройте его «Соборян». Я считаю, что это лучший русский роман. И не случайно Лескова боялись и Толстой, и Достоевский. Делали вид, что его нет.
Маша и медведь
Почему он и сегодня не занял своего положения? Да потому что он уникальный. Он единственный в своем роде… Только он. И Чехов. Они – другая линия. Например, Чехов… играет в бисер. Он колоссальнейший эстетический игрок. Каждым словом, каждым звуком. У него же одни подтексты.
Я привожу часто пример с театром. Ну почему Станиславский не здоровался с Чеховым? Почему Чехов не мог с ним разговаривать? Потому что Чехов создал комедию. Я про «Чайку». А люди плакали в зале. Ну как это так? Станиславский все испортил, все.
Какой же Чехов без Станиславского?
А какой Станиславский без Чехова? И я начинаю думать, почему же все-таки был конфликт? «Чайка». Выходят на сцену первые два героя – Маша и Медведенко. Черт побери! Вы что, не видите, что это Машенька и Медведь? Ведь та же история! Медведь так одурел от любви к Маше, что пошел в деревню нести бабушке и дедушке пирожки! А у Чехова? Медведенко говорит: «…Каждый день хожу пешком шесть верст сюда да шесть обратно и встречаю один лишь индифферентизм с вашей стороны…» Он влюблен в Машу, этот сельский учитель. А Маша? Это эмансипированная женщина, как Машенька из сказки. Та победила Медведя легко, остроумно, интеллектуально! И что делает Маша? То, что она говорит: «…Ваша любовь трогает меня, но я не могу отвечать взаимностью…» – это ерунда. Ну, кто будет слушать женщину? Она – и тут читатель должен вернуться на несколько строк наверх, туда, где Медведенко жалуется Маше, мол, чаю, сахару надо, табаку надо, – протягивает ему табакерку: «Одолжайтесь». Что здесь смешного? Что хотел Медведенко от Маши? Любви. А что получил? Табак. Дело – табак. Дело – дрянь.
Так как же научиться читать, уже будучи грамотным?
Михаил Казиник в роли Мефистофеля. Фото: Андрей Корсаров
Нужно открыть творение, заранее зная, что не случайно оно осталось в веках. Что-то такое там есть, что актуально для всех времен. Меняется архитектура, образ жизни, а «Вишневый сад» остается. Почему? И вот с этим вопросом надо открывать книгу.
Три сестры в ожидании Годо
Я был в гостях у друзей. И предложил – давайте откроем текст. «Роман с контрабасом». Он был экранизирован. Но что сделали? Милый телевизионный скетч. А я говорю – посмотрите, что там написано в первых же строчках! Вы начнете удивляться, как Чехов пародирует все современное ханжество, современный ему сентиментализм. Как он в каждом предложении все меняет. Вдруг появляется какое-то философское течение. Неокантианство… Чего только там нет. Уже на первой странице, как у Моцарта, куча подарков!
И если вот так читать, смакуя, вы научитесь читать. Возьмите, например, «Три сестры». Это же начало театра
