среди диких хищников. Типа цивилизованные люди постоянно грызут друг друга в переносном смысле, а дай им волю, многие и в прямом бы жрали за милую душу. Так что ничего необычного. А уж в Зоне – так и подавно.
– Всё, валим, – сказал я, досылая патрон в патронник теперь уже своего АК.
– А ты тут командиррр, хомо? – осведомился нео, не прерывая трапезы.
– Как хочешь, – сплюнул я. – Рудик, ты где?
– Я тут, Снар, – отозвался спир, вылезая из окровавленного кустарника, в который упал первый «борг».
Круто! За пару минут шустрый Рудик успел снять с трупа закрытую пистолетную кобуру вместе с ремнем и, обмотав его вокруг себя дважды, даже умудрился застегнуть. Судя по кобуре, было в ней что-то относительно компактное, типа пистолета Макарова, так что, надеюсь, спир разберется с огнестрелом – стрелял же он из АКС74У, и ничего, справился. А еще я заметил, что из-за левого плеча Рудика на полдециметра торчит кратоновая рукоять ножа с характерным навершием. По ходу, ушастый то ли «Коброй», то ли «Гюрзой» прибарахлился. Что так, что эдак спир зачетный нож нарыл, от которого бы и я не отказался. Ну уж ладно, кто первый трофей поднял на поле боя, тому он и принадлежит.
– Рванули, – сказал я, и не оглядываясь быстрым шагом двинул на восток.
Я понимал, что отклоняюсь от намеченного маршрута, но мне надо было обойти отряд преследователей, которые вот-вот обнаружат трупы «отмычек» и непременно ринутся по нашему следу. Сзади послышался характерный треск ломаемых веток. Ага, Рррык перестал выпендриваться и пошел за тем, кто маленько побольше него пошатался по чернобыльской Зоне. Стало быть, в обезьяньей башке капля здравого смысла все-таки осталась.
Между тем густой лес довольно быстро превратился в редколесье. Далее перед нами раскинулось открытое пространство, заросшее сорняками-мутантами чуть не в рост человека высотой, над развесистыми метелками которых были видны облезлые двускатные крыши. Заброшенная деревня? Вряд ли, крыш больно мало. Скорее полуразвалившаяся ферма, которые в Зоне встречаются довольно часто.
– Туда, – сказал я, и пошел через поле, срубая «Бритвой» наиболее толстые стебли сорняков, мешающие проходу. При этом из обрубков растений брызгал не зеленый сок, а какая-то черная жижа, похожая на кровь, только темнее. Да уж, Зона воистину проклятое место, где все растения – почти что живые, теплокровные существа… А все люди – почти мертвые. Если не телом, то душой уж точно.
Подойдя поближе к группе строений, я разглядел среди густых сорняков штабеля неошкуренных, полусгнивших бревен. Ага, похоже, когда-то здесь была лесопилка. Много лет назад после чернобыльской аварии люди бросили всё и ушли. А бревна остались. И строения с проваленными крышами за ними – тоже. Идеальное место для разборок, с деревянными брустверами и кирпичными стенами, много лет назад сложенными на совесть.
По ходу, время от времени воевали тут от души. За штабелем бревен мы обнаружили три человеческих скелета, один из которых обнимал
