совсем витиеватым со множеством сквозных участков, создающих сложную композицию рисунка.
Храм Воскресения в Кадашах
При строительстве церкви Воскресения в Кадашах произошел синтез архитектурных стилей – традиционного русского и барочного, отличающегося декоративностью, возвышенностью, изяществом. Барочные детали храма – это в первую очередь белокаменная резьба в виде изогнутых гребней, знаменитых «петушиных гребешков», как их прозвали в народе. Наружные белокаменные украшения стен и колонн выполнены в виде побега виноградной лозы – одного из самых распространенных символов христианства. Для сравнения можно вспомнить иконографический тип «Христос Лоза Истинная». «Я есмь истинная виноградная лоза, а Отец Мой – виноградарь», – говорится в Евангелии от Иоан на. Архитектор В. И. Баженов, проектировавший соседний храм иконы Божией Матери Всех Скорбящих Радость, часто приходил в церковь Воскресения в Кадашах и называл ее зданием, обладающим «приятством», в том числе и из-за декоративности ее форм.
Пять восьмериков завершаются пятью луковичными куполами, которые образуют сложную композиционную группу. Каждая из глав церкви как будто тянется вверх. Один из восьмериков расположен значительно выше четырех других, поэтому кажется, будто боковые купола пытаются дотянуться до центрального, уходящего крестом в самое небо, и возникает ощущение роста глав и церкви в целом. Таким образом, вся архитектоника здания направлена на создание эффекта устремления церкви ввысь – к небесам. То же самое можно сказать и о системе декора. Украшения словно поднимаются по стенам, что делает церковь Воскресения торжественной. «Объемы как бы теряют свою массивность, свойственную архитектуре середины XVII века, возникает зрительное впечатление, будто бы здание построено из тонких стенок. Композиция памятника в Кадашах создана так, что в нижних частях доминирует стена (значение ее постепенно ослабевает по мере движения объемов вверх), а в верхней части главенствует декор. Так зодчий добивается впечатления, что памятник движется, живет, растет, «расцветает»[25], – замечает Алферова.
Стены церкви были выкрашены суриком, и на красно-оранжевом фоне золотые главы, смотревшиеся то на фоне неба, то на фоне стены центрального барабана, поражали блеском и великолепием. Швы между кирпичами на стенах храма были раскрашены голубцом. Казалось, что все здание окутано легкой голубоватой дымкой. Небо как бы спустилось на землю. Невозможно было просто зайти в храм – сначала нужно было обойти его почти кругом и весь оглядеть снаружи. В церкви Воскресения в Кадашах зодчий воплотил принцип художественного единства экстерьера и интерьера. Удивительно, но даже рисунок декора главного входа в церковь был практически идентичен рисунку деревянных украшений иконостаса внутри.
Входящий в церковь поражался ее внутренней и внешней целостности. Внутри, как и снаружи, взгляд устремлялся
