никаких эмоций. Я также не испытывала необходимости их включать.
– Что ж.
Она отвела взгляд. Возможно, я была единственным человеком, способным ее обезоружить, и, боюсь, это выбивало ее из колеи. Я сама себе напоминала непрерывно растущий колючий куст, который ей приходилось подстригать с расстояния в десять футов. Но я не хотела ее волновать. Я всего лишь хотела обеспечить фактами.
– Это девочка. Я испытывала акустический ошейник для борьбы с блохами и клещами. Она бродила вокруг мусорных баков возле школы. Без ошейника и жетона. Но она не дикая. Определенно домашняя, но ее выбросили или потеряли. Она любит людей. Она помочилась на лестнице в подвале только потому, что у нее не было лоточка. Я его купила на следующий день после того, как ее нашла. Я спрятала его за стерилизатором возле водородной камеры.
Я не стала спрашивать, можно ли оставить себе кошку, как это, наверное, сделал бы на моем месте любой другой ребенок. Я не только считала ее своей, она была частью лабораторного исследования. Во всем, что касалось лаборатории, я никогда не спрашивала разрешения.
– Имя?
– Джексон Браун.
– Для девочки?
– Я думала, тебе понравится ссылка на твоего любимого музыканта.
– Как я могу сказать нет Джексону Брауну?
Я не спрашивала разрешения. Я всего лишь нуждалась в одобрении. Это совсем другое.
Психиатр позже выдвинул теорию о том, что одобрение мамой моего решения рассказать ей о кошке после того, как я уладила проблему с ее туалетом, подвело меня к скрыванию беременности. Полагаю, доктор решил, что я и тут стремилась вначале решить проблему. Но единственная проблема, которую я решила в первые семь месяцев моего тайного состояния, было намерение назвать малыша Диланом, в честь другого маминого любимого музыканта. Впрочем, это решение так и не осуществилось, поскольку имя моего сына изменилось во время нашего с ним заключения.
В двадцатый день плена, сидя в гробу, представленном шифоньером, почти полностью лишенном воздуха, я стала размышлять над именем своего ребенка, стремясь вложить в него какое-то значение.
Шифоньер-клетка, казалось, был обильно полит едкой кошачьей мочой. В отсутствие вентиляции на жарком весеннем чердаке я начала потеть и задыхаться. Если я считала свою комнату внизу камерой-одиночкой, то шкаф можно было сравнить с капсулой, выброшенной из космического корабля и кувыркающейся в безвоздушном пространстве. Вон пролетает мой корабль. Вон пролетает моя планета. Гравитация на меня не действует, предательски отпуская меня к звездам.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек,
