аналога, являлся ещё и… символом трансформации».
Намёки шутливого бога смерти до меня тогда как-то не дошли, я даже не среагировал на гром, потому что был сконцентрирован на своём вопросе, который мучил меня с каждым днём всё сильнее и сильнее, не давая покоя ни на минуту.
Теперь я понимаю, что зря не обращал на его слова внимания. Не будь я таким зацикленным, точно бы расспросил хорошенечко. Может, тогда многого бы удалось избежать, а может быть, и нет. Сейчас уже не узнать. В любом случае, урок усвоен. Надо быть любопытным и открытым любой информации, какой бы сумасшедшей или неуместной она ни казалась. Важно останавливаться на ней хоть на секунду своим сознанием, замечать и чувствовать, есть ли отклик. В большинстве своём отклик есть, тело реагирует – теперь я это точно знаю.
– Аид, – уже серьёзно продолжил я, – хватит баловаться. Давай теперь поговорим по существу – о жизни.
– Ну ты и шутник! О жизни! Со мной?! – ещё больше грохоча небом, смеялся бог.
– Хорошо, давай о смерти. Нет, правда, пожалуйста!
Бог перестал смеяться и, протерев слёзы смеха руками, прервал меня:
– Знаю, знаю я твой вопрос, – как-то по-отечески заботливо начал Аид. – Только ты уже давно сам осознал на него ответ, не понимаю, почему ты мудрствуешь и мучаешься столько времени.
– Ошибаешься, бог смерти, я не знаю. Ответь мне ты, прошу, почему умер Антон Костин.
– Ну как же? Вскрытие же показало остановку сердца. Оттого и умер. Всё просто.
– Ты глупый или притворяешься?! Сердце просто так не останавливается!! Должны быть предпосылки! Я его год лечил от простуды, не мог прогнать болезнь никак, несмотря на мои знания, дипломы и репутацию. Фиг с ней, с простудой! Она никак не могла стать причиной! Я уверен в этом!
– Сам ты глупый, раз не понимаешь! Сердце останавливается тогда, когда оно никому не нужно. А без сердца нет и жизни. Ты вон, посмотри на себя, весь зеленью покрылся, будто плесенью. Эту плесень вы на земле называете «цветение анахаты». Молодец, что заплесневел, – самое время. Если бы твоя анахата не зацвела, то, глядишь, и твоё бы сердечко, хоп, и ёкнулось! Кхе-кхе. (Аид вновь расхохотался.)
– Хочешь сказать, что у Антона не было счастья в жизни?
– Понятия не имею, что у него было, а чего не было, какое мне дело, он не мой клиент. Но сердце останавливается лишь тогда, когда оно не нужно.
– В смысле, не твой клиент?
– Я обслуживаю лишь тех, в ком я есть и кто в меня верит. Костин в их число не входил. Согласен, маловато как-то работы, но ничего, зато есть свободное время с родственниками беседовать. Например, с тобой. Был бы занят, точно бы отказал, а так – хочешь, специально для тебя сейчас посмотрю, чего там у Костина не было.
Аид, не дождавшись моего ответа, шустро занырнул на несколько минут под левую полу своего плаща. Когда он высунул оттуда голову, его мучила страшная одышка, будто он всё это время не дышал
