как следует. Теперь внимай и слушай, что сказал мне вчера Альтшуллер. Сказал он, что слушал Антона и нашел ухудшение, ухудшение это он приписывает долгому пребыванию его в Москве, была повышенная температура, кровохарканье и непрерывный кашель. Указывает он на то, что кто-нибудь из нас должен быть около него, т. к. он капризничает с матерью, часто ничего не ест, «матушка ваша страдает и ничего поделать не может». Это его слова, я ничего не прибавляю. Вот еще он что сказал, что написал тебе письмо, но, услыхавши, что приезжаю, разорвал. На твою телеграмму он ответил утром в субботу. Ты, вероятно, ее получила. Говорил Альтш. серьезно, отчеканивая каждое слово. Я сначала перетрусила, решила не уезжать, но потом, увидавши, что дело идет на поправку и что до пасхи осталось не так уж и много времени, придумала такую комбинацию. Во-первых, опять попытать счастья нанять кухарку, во-вторых – это самое главное, – посоветовать тебе испросить во что бы то ни стало позволение у Влад. Ив. и прочих великих вашего театра дать тебе отпуск после праздника недели на две, и когда я приеду в Москву, ты поедешь в Ялту, все-таки сократим время до пасхи хотя немного. Сейчас, по-видимому, он чувствует себя хорошо, ходит по кабинету и гостиной. Так как в коридоре очень тепло, то все двери открыты настежь, даже у меня наверху не топится – я пользуюсь теплом снизу. Вообще во всем доме тепло благодаря железной печке, внизу в коридоре поставленной. В кабинете висячая лампа придает уютность и настроение. Сейчас пойду в кухню, потом поужинаю и буду продолжать тебе писать на другую тему.
21 декабря. Вчера перед ужином появилась целая компания – Горький, Средин, Алексин и еще один доктор, очень интересный человек, читал восхитительно Антошины рассказы. Он из Питера прислан на чуму в Ялту!![195] Гости пили чай и ужинали. Твой супруг чувствовал себя хорошо – много ел, смеялся и не пускал гостей до 12 часов. Горький остался ночевать. Он произвел на меня очень приятное впечатление, необычайной доброты человек. Сегодня Антоша снял компресс. И мне думается, что Альтшул. преувеличил свои опасения. Бог даст, все обойдется и он будет здоров. Вот Средин[196] на что уж был плох, а выходился, почти здоров, даже полнеть начал. Ты успокойся, не волнуйся.
Желаю тебе блестяще провести свою роль сегодня[197]. Поздравляю тебя с праздником и желаю полнейшего благополучия.
Напиши мне подробно о спектакле и вообще, как живешь без меня. Не правда ли, скучаешь?
Сегодня 8 градусов в тени и солнце жарит вовсю. На набережной я еще не была. Пойду с мамашей после обеда, – обедает сегодня у нас Орленев[198].
Целую тебя крепко, крепко. Твоя Маша.
Третье слово у моей матери «Олечка», даже противно!
Год по содержанию.
22. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой
25-го дек., ночь [1901 г. Москва – Ялта]
Милая моя Машечка, славная моя Машечка! Здравствуй! Я нарочно не писала тебе все это время, и теперь чувствую, что сильно хочется видеть тебя, чувствую, что скучаю без тебя и люблю тебя.
Вероятно, о нем же А.П. писал жене 31 декабря: «У нас в Ялте появился новый артист, некий доктор Балабан. Писал я тебе о нем? Читает великолепно, мои рассказы жарит прямо наизусть. И актер он, по-видимому, хороший, настоящий. Я советую ему поехать в Москву, показаться Немировичу».
Речь о Л.В. Средине.
21 декабря состоялась премьера пьесы Н. – Д. «В мечтах», где О.Л. играла роль Широковой и имела в ней большой успех.
Давний приятель А.П. Павел Николаевич Орленев (1869–1932), в то время актер Суворинского театра.
